Кузбасская голгофа

 

      На этой странице представлены материалы о мученических подвигах наших соотечественников на территории современной Кемеровской области, которые были сначала опубликованы в епархиальной газете "Золотые купола" в рубрике "Кузбасская голгофа". Автор публикаций - протоиерей Максим Мальцев, председатель комиссии по канонизации святых Кемеровской епархии. Статьи основаны на материалах, найденных отцом Максимом в архивах гг. Томска, Новосибирска, Кемерова, краеведческом музее Новокузнецка, а также во время личных встреч с родными и жителями населенных пунктов, где происходили события почти столетней давности. Мы будем благодарны, если кто-то откликнется, имея информацию о людях, о которых речь идет на этой странице.

       Позднее данная информация была оформлена в видеосюжетах тележурнала "Кузбасский ковчег" (№№ 351, 323, 381, 365, 392, 421, 426), размещенного на сайте Кузбасской митрополии.

     А 16 декабря 2015 года в здании Государственного архива Кемеровской области открылась документальная выставка «Православие в Кузнецком крае на сломе эпох». Организована она при участии Комиссии по канонизации святых Кемеровской епархии и посвящена первым мученическим подвигам за веру Христову на территории современной Кемеровской области в период гражданской войны. В этой связи особое место на стендах занимают материалы и экспонаты, рассказывающие о судьбах священнослужителей и мирян, пострадавших за веру (метрические книги, послужные списки, фотографии и личные вещи мучеников).

Экспонаты выставки

Отдельное место на выставке уделено документам, повествующим об истории развития государственно-церковных отношений после установления советской власти в Сибири вплоть до 1945 года, когда наблюдалось оживление религиозного движения и восстановление разрушенных храмов.

      Церемонию открытия выставки провели митрополит Кемеровский и Прокопьевский Аристарх и начальник Архивного управления Кемеровской области С.Н. Добрыдин при участии православного духовенства, родственников пострадавших, представителей научной общественности, краеведов и сотрудников библиотек города.

  Митрополит Кемеровский и Прокопьевский Аристарх открывает выставку.

     Поясняя значимость экспозиции для жителей шахтерского региона, митрополит Аристарх в своем приветственном слове к собравшимся отметил, что пример отечественных мучеников, убитых в Кузбассе, учит нас тому, что свою жизнь можно и нужно отдавать только за правду Божию.

    «Из сердца человеческого исходят и злые, и добрые помыслы. И пока мы не воспитаем человека, способного сопротивляться искушениям, мы никогда не обретем ни политической стабильности, ни мира, ни спокойствия, ни солидарности между людьми. Вот почему сегодня для нас так важен пример святых людей, которые смело отдавали жизнь за правду Божию. Такие примеры учат нас тому, что отдавать себя нужно только за те цели и ценности, в которых отображается правда Божия. В ней воплощены и любовь к ближним, и солидарность, и забота об Отечестве, и сохранение мира, и созидание жизни на основе справедливости», — сказал, в частности, митрополит Аристарх.

     В память об открытии выставки кузбасский архипастырь преподнес в дар Государственному архиву Кемеровской области книгу «Православные иконы XYI — начала XX  веков».

     Затем авторы экспозиции – руководитель Комиссии по канонизации святых Кемеровской епархии протоиерей Максим Мальцев и кандидат исторических наук, доцент Кемеровского госуниверситета А. М. Адаменко рассказали собравшимся о представленных экспонатах.

   Протоиерей Максим Мальцев проводит экскурсию по выставке.

Об экспонатах рассказывает А. М. Адаменко,  доцент Кемеровского госуниверситета.

  Интервью с председвтелем епархиальной комиссии по канонизации святых протоиереем Максимом Мальцевым.

     В завершении церемонии начальник Архивного управления Кемеровской области С.Н. Добрыдин вручил благодарственные письма организаторам экспозиции.

 

 

Видеосюжет об открытии выставки можно посмотреть в "Ковчег "Рождественский выпуск" на сайте Кузбасской митропилии.

 

Далее представлены материалы, опубликованные в газете "Золотые купола", приложении к областной газете "Кузбасс".

 

Газета-приложение "Золотые купола" 2014 г. 29 января

Кузбасская голгофа

Первомученики земли Кузнецкой

      В этом году мы вспоминаем 95-летие первых мученических подвигов за веру Христову наших соотечественников на территории современной Кемеровской области. К 1919 году Сибирь была освобождена от власти большевиков. Но ввиду недостаточного внимания со стороны антибольшевистских правительств к безопасности своего тыла, начинают формироваться различные группировки людей, недовольных действовавшим режимом, получившие в советской историографии название "красных партизан". Стоит отметить, что в братоубийственной гражданской войне, когда непонятно где «свои», а где «враги», границы между бандитом и партизаном очень размытые. Формировались данные отряды для борьбы с властью, но очень скоро стали проявлять свои террористические методы в отношении мирного населения Сибири. Практически все эти группировки контролировались подпольными комитетами большевиков, хотя в отрядах находились и анархисты, и сочувствующие, и просто аполитичные люди, кроме того, было много дезертиров и уголовников.

         Один из таких отрядов, «контролировавших» Мариинский и часть Томского уездов, возглавлял Петр Кузьмич Лубков. Крестьянин села Святославка Мариинского уезда, участник Первой мировой войны, георгиевский кавалер, он вернулся с фронта с анархическими убеждениями. Первые боевые действия Лубков начинает с осени 1918 года. К началу 1919 года помимо нападений на милицейские отряды и на чехословацких легионеров уже известно о грабежах мирного населения – лубковцы преследуют госслужащих, духовенство, интеллигенцию, крестьян, не поддерживающих их. В феврале 1919 года представитель Томского подпольного губкома РКП(б) доставил Лубкову мандат, что дало ему возможность открыто действовать от имени большевистского подполья.

      После установления в Томской губернии советской власти П.К. Лубков усмотрел в ней очередную попытку ущемления интересов крестьян и, сформировав новый отряд, начинает боевые действия уже против советских служащих и коммунистов. По официальной версии П.К. Лубков был убит в результате спецоперации чекистами летом 1921 года. 

      Первыми жертвами красного террора из числа духовенства нашего края стали отец Александр Соколов, священник Спасского храма села Ишим в современном Яйском районе, и отец Виталий Сердобов, священник Покровского храма села Белогородка современного Мариинского района. Их, как «ярых контрреволюционеров», в январе 1919 года убили лубковцы. Поскольку ранее таких жестоких расправ над духовенством у нас не знали, события эти вызвали большой общественный резонанс. Епископ Томский и Алтайский Анатолий обращается с посланием к жителям встать на защиту своих священнослужителей. Надо сказать, слова владыки запали в души людей – при последующих террористических действиях бандитов народ, как мог, заступался и за духовенство, и за храмы. Об убийстве отца Александра и отца Виталия сообщали многие светские газеты в губернии (в Томске, Новониколаевске) и даже за ее пределами (в Омске, Красноярске).

      Известно об убийстве лубковцами еще троих священников на территории современной Томской области, а также ограбление домов муллы в селе Нижегородка и ксендза в селе Борковское Мариинского уезда.

       Долгий богоборческий период, а с ним и репрессии против собственного народа начинались в нашей стране. По оценкам некоторых историков, с 1918-го до конца 1930-х было расстреляно либо умерло в местах лишения свободы около 42 000 священнослужителей. В данной публикации для увековечивания памяти священников мы приводим их биографические данные и материалы из периодической печати тех лет, отражающие весь ужас происходивших событий.

 

Священник Александр Александрович Соколов

      Был отец Александр потомственным дворянином. Родился в 1867 году в семье священника. Учился в Тверской духовной семинарии, из 5-го класса был уволен согласно прошению. Почти 25 лет А.А. Соколов состоял на гражданской службе. С 1889-го по 1897 год служил по ведомству министерства внутренних дел канцелярским служащим Калужского Губернского правления, младшим помощником правителя канцелярии Калужского Губернатора и Земского заседателя в Томской губернии в 4-м участке Каинского, а затем в 3-м участке Мариинского округа. 22 марта 1897 года за труды по всеобщей переписи населения пожалован бронзовой медалью по распоряжению министра внутренних дел. С 1897-го по 1914 год служил в разных должностях на Сибирской железной дороге. Согласно указу Правительствующего Сената от 12 декабря 1889 года утвержден в дворянском достоинстве. Указом Сената от 24 января 1896 года произведен за выслугу лет в Губернские секретари (гражданский чин в Российской Империи в 1722-1917 годах).

        Но Господь привел его к служению в Церкви. 9 февраля 1914 года епископом Томским и Алтайским Мефодием (Герасимовым) Александр Соколов был рукоположен в сан диакона, а 12 февраля того же года в сан священника к Спасской церкви села Ишимского Томского уезда. В 1917 году батюшка награжден набедренником. Помимо служения в храме отец Александр преподавал Закон Божий в школах села Ишимского и деревни Медведчиковой.

      Была у А.А. Соколова семья. Женой его стала дочь священника Варвара Васильевна Беляева. В 1891 году родился сын Борис, через год – Александр, в 1894 году - Николай, в 1898-м – Василий, в 1903-м – Владимир. Младшая Мария родилась в 1910 году. Во время службы отца Александра в Ишиме жена и дети жили в Томске, где имели «двухэтажный деревянный дом и одноэтажный флигель деревянный, под ним и около них земли 120 кв. саж.».

       Отец Александр был убит под новый 1919 год 14 января (по юлианскому календарю) в селе Ишимском  красными партизанами под предводительством П.К. Лубкова. Поводом для расправы явилась классовая ненависть – священник имел дворянские корни, а также то, что один из сыновей отца Александра служил в Белой армии. В газетах того времени были опубликованы очень трогательный некролог «Памяти о. Александра Соколова», краткое объявление жены и детей в связи с кончиной и предстоящим погребением отца Александра, подробности трагедии.

      Епархиальное начальство проявляло заботу о семьях пострадавших за веру священно- и церковнослужителей. В протоколе второго Томского епархиального собрания духовенства и мирян № 32 от 17 июня 1919 года отмечено: «Слушали внеочередное заявление вдовы священника В.В. Соколовой об оказании ей помощи в виде пособия и назначения пенсии. Постановлено: выдать вдове священника В.В. Соколовой единовременное пособие в размере 1000 руб. из фонда по оказанию помощи пострадавшим от большевиков; пенсию условно выдавать ей в установленном Собранием размере до тех пор, пока ей не будет назначена пенсия от Правительства». Однако с установлением большевистской власти все пенсии и пособия были прекращены, жертвы красного террора объявлены «активными контрреволюционерами», а многие члены их семей подвергнуты репрессиям.

        По материалам архивных уголовных дел удалось проследить судьбу некоторых детей отца Александра. Самым первым получил «наказание» от новой власти старший сын Борис. В деле значится, что он - уроженец Калужской губернии, беспартийный, грамотный, из семьи потомственных дворян, холост, проживал в Томске, являлся артистом передвижного цирка. Арестован 7 июля 1920 года по обвинению в «службе секретарем в следственной комиссии при Колчаке». Постановлением Томской ГубЧК от 28 июля 1920 года приговорен к высшей мере наказания, приговор приведен в исполнение 12 августа того же года. Реабилитирован заключением прокуратуры Томской области от 4 февраля 1994 года.

      Четвертый сын Василий перед арестом работал заведующим электрооборудованием на Кузнецком металлургическом комбинате. В деле значится: родился в городе Боготоле, образование имел высшее, окончил Сибирский технологический институт в Томске, инженер-электрик, беспартийный. Арестован Сталинским ГО НКВД 10 августа 1937 года по обвинению в шпионско-диверсионной деятельности на КМК, как завербованный германской и английской разведкой. Постановлением «тройки» УНКВД по Западно-Сибирскому краю расстрелян 1 сентября 1937 года. Определением военного трибунала Сибирского военного округа от 30 декабря 1955 года дело прекращено за отсутствием состава преступления. В материалах дела содержатся сведения о родственниках: жена – Вера Михайловна Самохвалова, домохозяйка; братья Владимир Александрович работает на шахте в Донбассе; Николай Александрович проживает в Харькове; сестра Мария Александровна работает рассылочной заводоуправления. Это все сведения о судьбе потомков батюшки, которые пока удалось найти.

         Сообщения об отпевании и погребении отца Александра сохранились в «Метрической книге церкви с. Ишимского за 1919 год». Отпевание совершали благочинный 3-го округа протоиерей Николай Рыжкин, священники Александр Федоров, Василий Акципетров и псаломщик Спиридон Мяклов. Гроб с телом убиенного священника был доставлен в Томск. Похоронен батюшка на Вознесенском кладбище.

       В 1940 году одноименный кладбищенский храм в Томске был закрыт, а в 1950-х разрушен, в это же время и само кладбище бульдозером сровняли с землей. На его месте началось строительство корпусов завода «Сибкабель», который располагается там и поныне. Некоторым родственникам удалось перезахоронить прах своих усопших на других кладбищах города. Можно предположить, что кто-то из родственников отца Александра еще оставался в Томске, но было ли его перезахоронение, неизвестно. Скорее всего, могила первого кузбасского мученика от большевистской власти была уничтожена.

 

Священник Виталий Агафонович Сердобов

      Виталий Агафонович Сердобов родился в 1872 году в семье псаломщика. Образование получил, окончив курс Николаевского духовного училища Самарской губернии в 1887 году. До 1901 года служил в церквах Самарской епархии в должности псаломщика, и при этом с 1892-го по 1896 г. «проходил должность учителя церковно-приходской школы». С 1896-го по 1905 год учительствовал в земских школах. 29 августа 1901 года епископом Самарским Гурием (Буртасовским) рукоположен в сан диакона к церкви села Марьевка Николаевского уезда.

      В 1909 году «по журнальному постановлению Томской Духовной Консистории… принят на служение в Томскую епархию на штатное диаконское место в село Меньщиковское». 21 августа 1911 года по прошению архиепископом Томским и Алтайским Макарием (Невским) рукоположен во священника в село Тундинское Мариинского уезда.

       С 5 февраля 1912 года отец Виталий служил в Николаевской церкви села Дмитриевского того же уезда. К этому времени батюшка уже вдовствовал. Дети учились: старший сын, девятнадцатилетний Николай, - в Томской духовной семинарии, а 17-летняя Мария и 15-летняя Надежда - в Томском епархиальном женском училище: в 7-м и 5-м классе соответственно. В семье отца Виталия проживала свояченица, сестра жены Анастасия Александровна Павлова, 46 лет.

     О дальнейшей судьбе детей священника известно немного. В 1913 году в Дмитриевке открылась двуклассная школа Министерства народного просвещения, в ней учительствовала дочь настоятеля – Мария Сердобова. Сын Николай в 1914 году служил в Дмитриевском приходе псаломщиком. С 1 мая 1915 года воспитанник 6-го класса Томской духовной семинарии Николай Сердобов назначен псаломщиком к церкви села Кабановское Бийского уезда, благочиния № 31. Впоследствии Николай станет офицером, в годы гражданской войны будет служить в Белой армии – возможно, этот факт станет решающим при вынесении «смертного приговора» отцу Виталию.

      Сам же священник Виталий Сердобов 16 февраля 1914 года был переведен к Покровской церкви села Белогородского Мариинского уезда. Ко дню Святой Пасхи 1916 года батюшка был награжден скуфьей.

      Трагедия произошла в Крещенский сочельник – 18 января 1919 года. Отец Виталий был зверски убит. В Государственных архивах Томской и Новосибирской областей имеются воспоминания самих убийц - бывших красных партизан из отряда П.К. Лубкова, которые рассказывают о жестокой расправе над «вредным попом». Имя священника не названо, но речь идет именно об отце Виталии, священнике из села Белогородка. Сообщения об этом убийстве есть в протоколах участковых начальников милиции и газетах того времени. До сих пор в воспоминаниях местных жителей сохранилась память об этом трагическом событии. О смерти отца Виталия есть запись в «Метрической книге Мариинского Николаевского собора за 1919 год»: «Священник Покровской церкви села Белогородского Виталий Агафонович Сердобов, 47 лет, день смерти - 5 января. От чего умер – убит, удостоверение судебного следствия от 31/18 января за №121».

        Погребение священнослужителей совершалось в Мариинске на городском кладбище около Всехсвятской церкви. Есть сведения, что могилы священников были и возле Никольского собора. Где именно был погребен отец Виталий, неизвестно. В наше время не сохранились ни городское кладбище с храмом (место занято аттракционами городского сада), ни Никольский собор – собор разрушен, могилы снесены во время строительных земляных работ.

                                                                                                      Протоиерей Максим Мальцев.

 

 

Документы

(Орфография и пунктуация сохранены)

     Из послания епископа Томского и Алтайского Анатолия к православным жителям Мариинского и Томского уездов:

     Печальные вести идут из Мариинского и северной части Томского уезда. Под Новый год в селе Ишиме шайкой грабителей, называющих себя большевиками, убит священник Соколов. Под Крещение в с. Белогородке тою же шайкой расстрелян священник Сердобов… В продолжении нескольких месяцев вооруженные шайки бродят по селам Мариинского и Томского уездов, нападая, прежде всего, на священников, грабя их и подвергая их и их семейства всяческим издевательствам и тем заставляя бежать из своих приходов. Многие приходы в названных уездах и храмы в настоящее время без священников; заместить пустующие вакансии не представляется уже возможным. Никто из священников не желает идти на служение в такие гиблые места. Никто не желает разделить участь убитых, ограбленных и поруганных… Бойтесь остаться без пастырей и служителей алтаря и с храмами без служб, превращенными в конюшни…

                                                                    «Томские епархиальные ведомости», № 7-8, 1919 год.

 

По Сибири

(От собственных корреспондентов)

      С. Ишим, Томского уезда. (Налет большевиков – ограбления и убийство священника).

      Давно уже в Мариинском уезде оперирует шайка большевиков в 60-70 человек, под водительством бывшего унтер-офицера Лубкова крестьянина деревни Святославка. Члены этой шайки хорошо одеты и вооружены – у них есть пулеметы и винтовки и у каждого, как говорят, по паре револьверов. Шайка эта, разъезжая по деревням на тройках, занимается исключительно грабежом и наводит такую панику на крестьян, что те беспрекословно дают им подводы как под членов шайки, так и под награбленное ею имущество. Мало этого, в нашем районе, пользующемся давно худой славой за преступность его населения, шайка встречает не только вынужденное угрозами содействие, а и сочувствие со стороны некоторых крестьян, примыкающих к шайке. В случае какой-либо тревоги, погони, опасности преследования, шайка бросает подводы и воза с награбленным добром, быстро подвязывает лыжи и разбегается по лесам. Вот тем объясняется безуспешность преследования шайки действующим в нашем уезде отрядом сибирской армии.

      В ночь под Новый год (на 14 января по новому стилю) шайка Лубкова нагрянула и на наше село и ограбила местного торговца Кербеца (его имущество увезено шайкой на десяти возах), кое-кого из зажиточных крестьян и священника о. Александра Соколова. Последний находился в церкви и служил там молебен по случаю наступления Нового года. Негодяи ворвались и в церковь, хозяйничали там и обшарили все углы; они лазили и под престол, разыскивая там колыонского мирового судью, который им был нужен для расправы. Грубо обойдясь со священником, стоявшим в облачении, они требовали от него указать местонахождения мирового судьи и, обвиняя его в укрывательстве последнего, арестовали и увезли с собой. Днем 1 января часов около 12, шайка выехала из села и верстах в двух от Ишима застрелила священника, где труп его вскоре был обнаружен и привезен в село. Нужно принять безотлагательные самые экстренные меры к поимке большевистских разбойников и положить конец страшной заразе, разливающейся по нашему району.

                                                                                  «Сибирская жизнь», №11, 1919 год.

 

Памяти о. Александра Соколова

     12 января в селе Ишимском шайкой Лубкова зверски убит священник Александр Соколов.

     Покойный отец Александр был истинным представителем сельской интеллигенции в полном смысле этого слова. Человек с средним образованием, всегда горячо интересовавшийся общественной и политической жизнью, постоянно выписывавший газеты и журналы, он не только среди местной интеллигенции, но и среди многих более сознательных крестьян пользовался уважением и любовью. Ещё в последние дни самодержавия отец Александр вступил членом в образовавшийся в селе Ишиме нелегальный культурно-просветительский кружок и принимал активное участие в народных чтениях и других работах кружка. С первых же дней революции его можно было видеть на всех общественных собраниях в селе и митингах, где он всегда шёл рука об руку с культурно-просветительным кружком, взявшим в то время на себя руководство новой создававшейся жизнью в деревне.

     У покойного осталась огромная семья. Его всегдашней заветной мечтой было дать своим детям надлежащее образование, и это ему удалось частью на свой скромный заработок, а частью на труд своей жены, более 20 лет состоящей учительницей народной школы. И вот интеллигентный труженик пал жертвой дикого произвола.

     Жутко становится, когда говорят об его последних минутах. 12 января прибывшая в село Ишим шайка Лубкова, предварительно ограбившая торговцев… начинает разыскивать отца Александра. Он ищет защиты у алтаря: прячется в храме, где его запирают на замок, надевает лучшее пасхальное облачение, берёт крест и садится за чтение Евангелия. Но пьяная ватага из отряда Лубкова разбивает замки у храма, врывается с гармошкой в церковь, тащит из алтаря священника, срывает с него облачение, подбрасывает его на штыки и увозит за деревню, там его раздевают чуть не до гола, и еле живого, стоя, замораживают в поле.

       Спи, бедный труженик! Да будет легка тебе мать-земля!

                                                                                                                                    Сельчанин.  

                                                                                                     «Народная газета», № 16, 1919 год.

 

Из Мариинского уезда

(из телеграммы в томскую духовную консисторию)

Шайкой Лубкова, о которой сообщается в предыдущей корреспонденции, убит священник с. Белогородского о. Сердобов и в «опасности находится» священник с. Малопесчанского о. Завьялов.

                                                                                               «Сибирская жизнь», № 11, 1919 год.

 

 

От наших корреспондентов

Новая жертва зверства большевиков

      Передаем следующие подробности зверского преступления, жертвою которого сделался священник села Белогородского о. Виталий Сердобов.

      В крещенский сочельник, 5 января п. г., отец Виталий возвратился домой после вечернего богослужения. В доме кроме него была только пожилая женщина свояченица священника и его двухлетняя внучка. Часов около девяти в квартиру священника постучались неизвестные люди, отрекомендовавшиеся офицерами из проезжавшего мимо воинского отряда, и просили о. Виталия пустить их обогреться. О. Виталий впустил неизвестных и распорядился приготовить им чай и ужин. Во время чая неизвестные, которых было человек 6, спрашивали о. Виталия, не слыхал ли он что про банду Луткова (Лубкова. – Прим. ред.). Отец Виталий ответил, что банда бродит где-то недалеко и при этом высказал возмущение её жестокостями. Один из гостей заявил, что он-то и есть Лутков, и с угрозами стал требовать у о. Виталия деньги. О. Виталий отдал все, что имел.

      Несмотря на это, разбойники заявили, что они решили его убить, и потребовали, чтобы он шел за ними. О. Виталий помолился пред иконами, благословил плачущую свояченицу и внучку и покорно пошел за своими палачами. Разбойники увезли его за село. Там они сняли с него теплую рясу, оставили в одном подряснике и, зверски издеваясь, умертвили его штыками.

       Тело убитого они покрыли рясой и оставили лежать на снегу, а сами отправились обратно в дом священника, где под конвоем двух разбойников они оставили свояченицу священника и ребенка. Разбойники раздобыли церковное вино и продолжали прерванный ужин. Было около 12 часов ночи. После ужина они еще долго издевались над свояченицей, со смехом показывая ей застывшую на штыках кровь о. Виталия и грозились отрубить ей голову. По требованию разбойников бедная женщина до пяти раз покорно склоняла над табуретом свою голову, но каждый раз жалобный плач ребенка удерживал негодяев от приведения в исполнение злого умысла. Утром убийцы уехали из села, произведя предварительно полный разгром в доме священника.

      О. Виталий был человек глубокой веры и примерной пастырской жизни. У прихожан не было оснований жаловаться на него. К сожалению, против о. Виталия, как против ревностного пастыря, велась злостная пропаганда (даже собирались сходы) каким-то местным большевиком интеллигентного вида. Пропаганда имела только тот успех, что часть населения, в особенности человек пять местных хулиганов-большевиков относилась к материальным нуждам своего пастыря равнодушно. Этим же полуинтеллигентом, по-видимому, подведена была к дому священника разбойничья банда и дана была инструкция, как удобнее проникнуть в дом.

       Когда на другой день в Крещение сделалось известно населению о смерти священника, у населения как бы открылись глаза. Вдруг все поняли, какое злое дело безнаказанно совершено в их селе и какого доброго учительного пастыря и молитвенника лишились прихожане в лице о. Виталия. Тут сбылась пословица: «Что имеем не храним, потерявши плачем». Труп о. Виталия был привезен в дом. Толпы народа приходили со слезами, целовали раны своего мученика пастыря. Плакали все. На все село навалился какой-то кошмарный гнет и мучительная тоска. Все ходили как убитые. Никто не мог ни есть, ни пить, работа валилась из рук.

       8 января тело почившего по распоряжению властей было увезено в Мариинск. Здесь одна добрая женщина, совершенно не знакомая о. Виталию при его жизни, по чувству христианского милосердия, приняла в своем доме его страдальческое тело. Самое погребение было совершено градо-Мариинским духовенством в ярко солнечный день при громадном стечении народа 10 января.

                                                                                                                                      А. Н.

                                                                                                          «Русская речь», № 44, 1919 год.

 

 

Золотые купола 2014 г. 28 мая

Кузбасская голгофа

Кровавые события мая 1919 года

     Мы продолжаем начатую в январском выпуске «Золотых куполов» тему 95-летия первых мученических подвигов за веру Христову наших соотечественников на территории современной Кемеровской области в ХХ веке.

    В мае и июне 1919 года на территории Щегловского и Мариинского уездов шли активные боевые действия между правительственными войсками и красными партизанами. В этом районе действовало около десятка различных отрядов, к тому времени превратившихся просто в откровенных бандитов. Возглавляли их как большевики, так и анархисты.

      В нашей газете от 26 сентября 2012 года мы уже помещали материал об убийствах объединенными отрядами большевиков под руководством В.П. Шевелева и П.К. Голикова священника Филиппа Михайлова и псаломщика Василия Скворцова в селе Красный Яр 25 мая 1919 года, псаломщика Григория Бережного и учительницы Анны Бакановской в селе Николаевка Мариинского уезда 23 мая того же года. Также был размещен очерк из «Томских епархиальных ведомостей» за 1919 год, где подробно описывается трагедия в селах. В это же время происходили грабежи в селе Новоалександровка в доме священника Андрея Ципкевича, который вынужден был бежать от преследования в Томск, в женской монашеской общине села Кучум, также отрядом В.П. Шевелева были ограблены священники в Крапивино и Панфилово.

     О положении духовенства говорится в заметке из «Нашей газеты», выходившей в Томске: «Приходская жизнь уездов Бийского, Барнаульского и Мариинского совершенно расстроена. Духовенство частью разбежалось, а частью, совершенно терроризированное, остается на местах и неоднократно подвергается ограблениям. Некоторых священников ограбляли по четыре раза».

        В эти майские дни драматические события разворачивались и в селе Дмитриевка Щегловского уезда. Сегодня этот населенный пункт находится на территории Кемеровского района. Многие села, особенно стоящие на трактах, постоянно, порой ежедневно, подвергались набегам разных отрядов большевиков и анархистов.

       Одним из таких отрядов руководил Василий Павлович Шевелев, взявший себе для конспирации псевдоним другого «полевого командира» П.К. Лубкова, поэтому очень часто в разных источниках фамилия его пишется как Шевелев-Лубков, а иногда и просто Лубков. «Обычными» жертвами «партизанского» красного террора становилась местная интеллигенция, которая в селе была представлена госслужащими, учителями, врачами. Также под преследования попадали священники, монахи, верующие миряне, пытающиеся защитить православные ценности, ведь одной из целей революции было сокрушение Православия. Красный террор был направлен на уничтожение духовной и интеллектуальной прослойки народа – а через это уничтожение его культурных традиций. А то, что останется, можно будет «переучить».

     В мае 1919 года при очередном налете отряда В.П. Шевелева на Дмитриевку пострадала супруга священника местной церкви Марина Павловна Писемская и ее односельчане. Для увековечивания памяти матушки Марины мы приводим ее биографические данные, а также статью из томской газеты «Сибирская жизнь», которая не имеет прямого отношения к убийству в Дмитриевке, но описывает зверства красных партизан по отношению к мирным жителям.

      По воспоминаниям старейшей жительницы села Красный Яр Евдокии Акимовны Гамолко (1917 г.р.), убитые священник Филипп Михайлов и псаломщик Василий Скворцов были похоронены возле алтаря родного Успенского храма. В настоящее время он не сохранился – на этом месте стоит памятник воинам Великой Отечественной войны. Останки убитых священно- и церковнослужителя лежат там и сейчас, забытые и попираемые.

      По рассказам старожилов села Николаевка, около их храма также имелись могилы – возможно, там покоятся и убиенные псаломщик Григорий Бережный и учительница Анна Бакановская. И храм, и могилы не сохранились.

      Матушка Марина Писемская вместе с другими была убита в лесу, точного места погребения не установлено…

 

Писемская Марина Павловна

       Марина Павловна родилась 25 февраля 1892 года в семье потомственного дворянина Павла Павловича Сухорукова. Замуж вышла за Владимира Николаевича Писемского. Семья проживала в Томске, где муж после окончания Костромской духовной семинарии учился на медицинском факультете Томского Императорского университета. 24 июля 1909 года у них родился старший сын Николай. В этом же году Владимир Николаевич выбыл из университета по прошению. 19 декабря 1910 года он был рукоположен в сан священника к Михаило-Архангельской церкви села Константиновского Мариинского уезда. Здесь, в Константиновском, у Писемских родились ещё два сына: 15 января 1911 г. Валерий, 6 сентября 1912 г. Владимир. В период служения отца Владимира в Богородице-Покровской церкви села Белогородского того же уезда, куда его перевели 1 февраля 1913 года, 11 октября 1913 г. родилась дочь Тамара.

         15 февраля 1914 года батюшка получает новое назначение – в Свято-Никольский храм села Дмитриевка Мариинского уезда. 10 июня 1915 года в семье Писемских родилась дочь Антонина. Но по воле Божьей младенец умер 6 августа следующего 1916 года. 11 декабря этого же года у отца Владимира и матушки Марины родилась ещё одна дочь - Нина.

         Батюшка преподавал Закон Божий в Дмитриевской школе. В школе соседнего поселка Рудниковка преподавала матушка Марина Павловна. Об этом свидетельствовала Агния Ивановна Струкова, жительница Рудниковки, которая была её ученицей, имеются и документальные подтверждения.

       Развивался приход, образованный в 1912 году в переселенческом поселке. Забот у батюшки с матушкой было немало. Своими заботами жила и семья, родители воспитывали детей. Помогал им Павел Павлович Сухоруков, который проживал какое-то время вместе с ними в Дмитриевке.

       Но вскоре жизнь Марины Павловны трагически оборвалась. Ей было всего 27 лет. Была она матерью пятерых детей, старшему из которых не было ещё 10 лет, а младшей – 2,5 годика. Шел 1919 год. В мае Марина Павловна была жестоко убита: ей отрубили голову на берегу реки Барзас, по одним сведениям, в районе деревни Бердовка, по другим - Верхнего Барзаса. Оказавшиеся там случайно рыбаки слышали, как матушка, захлебываясь кровью, хрипела: «Томочка… Ниночка…» О жестоком убийстве рассказывают в деревне и сегодня…

        Гибель матушки Марины Писемской подтверждена опубликованным в Новониколаевской газете «Русская речь» списком убитых священнослужителей и членов их семей (до 1 сентября 1919 года) и рапортом начальника Щегловской уездной милиции от 5 июня 1919 года: «…18 мая по приезде из города Кузнецка мною были получены сведения, что на поселке Дмитриевском вверенного мне уезда бандой красных убита жена местного священника». В архивном уголовном деле 1937 года в отношении Писемского Владимира Николаевича записано: «Писемская Марина Павловна расстреляна в 1919 году… красными партизанами, за подготовку к убийству командира партизанского отряда Лубкова, она в то время работала учительницей в поселке Рудниковка и активно боролась против Советской власти». В это трудно поверить. Ещё труднее представить, как она «активно» боролась против советской власти, которой в то время в Сибири не было. Думаем, что основным поводом для убийства явилась классовая борьба – Марина Павловна была дворянского происхождения. В пользу этой версии говорит и тот факт, что арестованный вместе с матушкой её муж не был убит.

         В Государственном архиве Кемеровской области хранятся воспоминания старожилов деревни Дмитриевка, в них «в вину» матушке Марине, а также волостным старосте и писарю ставится то, что они «опознали» местных дезертиров, сбежавших из Белой армии. Вот вам и «активная борьба» против советской власти. Дезертиры эти «увязались с партизанской группой Мужичинского Д.Г., кажется из отряда Лубкова». Далее говорится, что отряд сделал набег на Дмитриевку, сжег все документы в волостной управе и расправился с «попадьей», писарем, старостой, псаломщиком, зарубив их саблями в лесу. Названы имена только старосты – Яков и писаря – Федосей. Имени псаломщика нет, им, вероятнее всего, в то время был Константин Ус-тинов, однако никаких других свидетельств о его гибели не найдено.

      Священник Владимир Писемский собрал детей и уехал из Дмитриевки. В августе и сентябре рокового 1919 года отец Владимир служил в Петропавловском храме села Топкинского Щегловского уезда. В 1922–1923 годах – в Петропавловском храме села Панфиловского того же уезда. В 1924 году был лишен избирательных прав. Священническую деятельность прекратил в 1927 году по неустановленным причинам. До 1930 года жил в селе Подобас Горно-Шорского района. Чтобы освободить детей от связи с собой (их лишали избирательных прав), переехал в село Таштып Хакасской автономной области, где работал бухгалтером. В 1933 году его судили и приговорили к 10 годам лишения свободы, затем срок наказания был заменен одним годом исправительно-трудовых работ. В 1936-м вновь арестовали. После последнего ареста 7 июля 1937 года содержался в Минусинской тюрьме. Был обвинен во вредительстве, осужден и приговорен 17 сентября 1937 года «тройкой» при УНКВД по Красноярскому краю к 10 годам исправительно-трудовых работ. Известно, что в 1939 году писал заявление о пересмотре дела, однако в ходатайстве было отказано. Отбыв срок «от звонка до звонка», отец Владимир был освобожден 7 июля 1947 года из мест лишения свободы в Иркутской области. 7 июня 1989 года Писемский В.Н. реабилитирован постановлением прокуратуры Красноярского края.

       В материалах уголовного дела в составе семьи Владимира Николаевича Писемского значатся родственники: брат Павел Николаевич, проживающий в Москве; сын Николай, работающий инженером на Дальнем Востоке; сын Валерий, бухгалтер в городе Свердловске; сын Владимир, проживающий на Камчатке; дочь Тамара – в Новосибирске.

        Трагически сложилась жизнь старшего сына матушки Марины и отца Владимира Николая. Он окончил Академию коммунального хозяйства при СНК СССР, став инженером-строителем. Женился. Проживал в селе Ильинское Малоярославецкого района Московской области. В начале Великой Отечественной войны был командиром электротехнического взвода 469-го саперного батальона 4-й роты МВО. 11 сентября 1941 года арестован за проведение «антисоветской агитации пораженческого характера». Содержался под стражей в Бутырской тюрьме. На основании приговора Военного трибунала Приволжского военного округа от 11.12.1941 г. приговорен на 7 лет исправительно-трудовых лагерей по ст. 58–10 ч. 2 УК РСФСР с последующим поражением в правах сроком на 3 года. Сведений об освобождении не установлено. Реабилитирован постановлением пленума Верховного суда СССР от 15 мая 1963 г.

       Никольский храм села Дмитриевка остался осиротевшим. После того как отец Владимир в 1919 году покинул приход, других назначений, скорее всего, не последовало. Не возродился он и после окончания гражданской войны. Здание церкви было разобрано. Братоубийственная война и классовая ненависть сыграли здесь роковую роль…

                                                                                   Протоиерей Максим МАЛЬЦЕВ.

 

НАША СПРАВКА

 (Редакция газеты приводит биографические данные командира партизанского отряда, действовавшего в Мариинском уезде, В.П. Шевелева, чтобы читатели смогли представить "палача" матушки Марины Писемской)

           Шевелёв (Шевелев-Лубков) Василий Павлович, годы жизни 1892-22.07.1938. Жил в деревне Шипицыно Титовской волости Щегловского уезда Томской губернии (ныне территория Промышленновского района). Участник Первой мировой войны, имел звание подпрапорщика, был награждён за личную храбрость на фронте солдатским Георгиевским крестом. Там же был разагитирован большевиками и в 1917 году стал членом их партии. Инициатор установления советской власти в Титовской волости.

        В октябре 1918 года создаёт свой красный «партизанский» отряд, который более года под его командованием действовал в Кузнецком, Мариинском и Щегловском уездах Томской губернии. В декабре 1919 года был избран командующим «партизанской» армией. За «боевые заслуги» В.П. Шевелёв был награждён орденом Боевого Красного Знамени — высшей наградой большевиков за воинское геройство. В июне 1920 года назначен руководителем трибунала над священнослужителями Русской Православной Церкви на территории Сибири. В 1920-1921 гг. — заместитель председателя Щегловского Совета рабочих и крестьянских депутатов, проявил себя как организатор «красного бандитизма» (формулировка ОГПУ), то есть практиковал, опираясь на бывших партизан, массовые бессудные расправы над «контрреволюционерами» из числа крестьянства. Наказания за самоуправство не было. В 1926 году вызван в центр Сибирского края, и там, среди прочих массово вызванных коммунистов, решением крайбюро исключён из ВКП (б) за связь с внутрипартийной оппозицией в рамках «партийной чистки».

       Позже, в 1930-х годах, был, вероятно, восстановлен в партии и назначен начальником строительства мельничного комбината в Красноярске, награждён за это орденом Трудового Красного Знамени. В рамках сталинских репрессий в 1937- 1938 гг. арестован и этапирован в Новосибирск. Спецтройкой ВК ВС СССР 22 июля 1938 г. был осуждён к высшей мере наказания по ст. 58-2, 58-8, 58-11 УК РСФСР. Расстрелян в Новосибирске.

В одном из провинциальных краеведческих музеев Кузбасса В.П. Шевелев именуется героем Гражданской войны. 

 

Документ

(Орфография и пунктуация сохранены)

    С. Троицкое, Мариинскаго у. (Зверства бандитов) 

    В ночь на 9 сентября в наше село явилась банда лубковцев, все еще продолжающих свое подлое дело. Ворвавшись в квартиру Шурик, они обратились к хозяйке с требованием – «дайте нам вашего белогвардейца». Спрошенная, мать этого «белогвардейца» объяснила что его здесь нет, он в Томске, куда взят по мобилизации, а совсем не в качестве добровольца. С яростью зверя набросились эти изверги на несчастную женщину и подвергли ее мучительству – у живой выкололи глаза, стали отрезать груди и руки, после чего отрубили ей и ноги, и руки.

                                                                                                      Сибирская жизнь. № 199. 1919 г.

 

 

«ЗОЛОТЫЕ КУПОЛА» 2014 г. 24 сентября

Кузбасская голгофа

 

Ужасный случай в Морозово

          Мы продолжаем серию публикаций, посвященных 95-летию первых мученических подвигов за веру Христову наших соотечественников на территории современной Кемеровской области в ХХ веке.

         13 сентября 1919 г. в селе Морозово (современный Промышленновский район) бандой красных «партизан» был убит священник местной Никольской церкви отец Александр Воробьев.

         В то время вся Сибирь была наполнена различными вооруженными отрядами, чаще всего возглавляемыми большевиками, которые боролись за «народную» власть и очень верили, что землю отдадут крестьянам и все будут равными и свободными, а жизнь будет справедливая и счастливая. Но вот только для достижения этого «счастья» необходимо расправиться со всеми, кто не разделяет этих убеждений. Последующая история нашей страны показала, насколько лживы были обещания, которым так верили.

        Периодические издания 1919 года доносят до нас сведения об убийстве отца Александра. В томской газете «Сибирская жизнь» помещен очерк, отражающий этот ужасный случай. Ужасным он назван потому, что тело убитого пролежало долгое время на улице, никто не решался подойти к нему из страха повторного налета банды, хотя во время братоубийственной войны подобные случаи были нередки.

       В новониколаевской газете «Русская речь» в «Списке священно- и церковнослужителей, замученных и убитых большевиками в пределах Томско-Алтайской епархии до 1 сентября 1919 г.» также значится имя отца Александра Воробьева и добавляется подробность: «тело около суток лежало непогребенное среди улицы, обгрызено животными». Есть сведения об убийстве отца Александра и в архивных документах – в «Ежемесячной ведомости об уголовных преступлениях, совершенных в Щегловском уезде».

       Воспоминания участников гражданской войны, хранящиеся в Государственном архиве Кемеровской области, уточняют, что «это дело рук партизана Карпа Бочарова». Из воспоминаний Мченского Евгения Павловича, пересказанных его внучкой, известно, что священника убили на глазах у жителей села, похоронили его односельчане тайком, но не на кладбище – опасались надругательства над могилой. «Партизаны» разграбили и сожгли церковь, хотя в газетной заметке такие подробности не освящены.

        После окончания гражданской войны храм в Морозово все же был восстановлен, и вплоть до 1937 г., когда был арестован последний священник, богослужения в нем совершались. В последующие годы храм был разобран. До нашего времени сохранился только бывший дом священника. Место погребения отца Александра не установлено.

      Для увековечивания памяти жертвы красного террора – священника Александра Воробьева - приводим его биографические данные и заметку из газеты «Сибирская жизнь».

 

Священник Александр Васильевич Воробьев

        Отец Александр родился в 1860 г. в семье священника. Учился в Саратовской духовной семинарии. После окончания одного класса в 1888 году был назначен на должность псаломщика и учителя церковно-приходской школы в с. Караваевском Вольского уезда Саратовской губернии. 10 сентября 1891 г. переведен псаломщиком в с. Даниловка Петровского уезда той же губернии.

        С 1897 г. служил в Томской епархии, куда был перемещен по своему прошению. 6 сентября он получил должность псаломщика и учителя церковно-приходской школы в Преображенском соборе г. Кузнецка. 13 августа 1898 г. Преосвященным Макарием, епископом Томским и Барнаульским, рукоположен во диакона к этому же собору, где прослужил до следующего 1899 г. 29 июня тем же Преосвященным был рукоположен во священника к храму пророка Божия Илии с. Усятского Кузнецкого уезда, в котором прослужил два года. С 1901-го по 1904 г. служил в храме святителя Николая Чудотворца с. Верх-Ануйского Бийского уезда. С февраля 1904 г. по январь 1912 г. - священник в храме Покрова Пресвятой Богородицы в с. Камыслинском Кузнецкого уезда. В 1906-1908 гг. избирался депутатом на епархиальные съезды.

       17 января 1912 г. по своему прошению перемещен к храму святителя Николая Чудотворца в с. Морозовском Кузнецкого уезда (с 1918 г. село стало относиться к Щегловскому уезду). 14 апреля 1899 г. отцу Александру преподано архипастырское благословение Преосвященнейшего епископа Макария и за усердные труды по церковно-школьному делу. 25 января 1906 г. он награжден набедренником, а 27 марта 1913 г. ко дню Святой Пасхи - скуфьей.

Дом, где жила семья отца Александра. Современное состояние. Фото 2017 г.

        Из клировой ведомости церкви с. Морозовского за 1914 г. известно, что супруга отца Александра Мария Васильевна родилась в 1869 г. В семействе своем имели они пять детей. Старший сын Николай родился 28 апреля 1891 г., работал счетоводом. Дочь Таисия родилась 8 октября 1893 г., работала учительницей училища Министерства народного просвещения в с. Брюханово Кузнецкого уезда. Анна родилась 2 июля 1896 г., работала учительницей в церковно- приходской школе в том же селе. Иулия родилась 16 июня 1901 г., училась во втором классе Томского епархиального женского училища. Людмила родилась 10 сентября 1910 г., находилась при родителях. Сведений о дальнейшей судьбе членов семьи отца Александра в настоящий момент не установлено.

                                                                                           Протоиерей Максим Мальцев.

 

По Сибири

(От собственных корреспондентов)

(Орфография и пунктуация сохранены)

      С. Морозовское Щегловскаго у. (Банды красных. Ужасный случай)

      Здесь произошел ужасный случай: после нашествия банды красных свиньи обглодали труп убитаго красными священника о. Александра Васильевича Воробьева, долгое время валявшийся около церковной ограды. Подробности этого безпримернаго случая таковы. Банда красных в 23 человека, награбив в деревне Плотниковой лошадей, верхами, один за другим, въехала в село Морозовское 13 сентября в 3 ч. дня. Трое из этой банды были в масках, причем на знания ими как местности, так и местных жителей, которых называли по именам, можно заключать что это были местные крестьяне. В это время дочь священника о. А.Воробьева вышла в кухню, и увидела там неизвестнаго человека в военной форме и поздоровалась с ним, но тот ничего не ответил. Сейчас же в дом священника вошло ещё несколько человек, которые заявили дочери священника, что они «пришли проведать попа». Услышав грубые голоса в кухне и увидев встревоженную дочь, жена о. Александра, собиравшаяся в баню, а за ней и ея дочь, выскочили в окно и спрятались в малиннике, сам же священник, отдыхавший после возки сена, вышел к разбойникам и спросил, что им нужно. Жена священника увидела в окно, как разбойники схватили ея мужа за грудь и чем-то ударили. Впоследствии оказалось, что ему, нанесли рану в бок. О. Александр вырвался из их рук и выбежал в одном белье к ограде, где от боли стал кружиться на одном месте. Следом за ним выбежали и красные. О. Александр молился, просил их не совершать злого дела, но красные тут же изрубили его по голове шашками и он упал мертвым. Пригрозив крестьянам убить того, кто осмелится убрать труп священника, красные удалились. Впоследствии труп был найден с обглоданными свиньями носом и пальцами, тогда как стоило лишь одному человеку перетащить его за ограду, возле которой он лежал, и этим труп был бы огражден от свиней.

       Местный благочинный 57 благочиния ходатайствует пред епарх. властью, чтобы в с. Морозовское возможно дольше не был назначен священник, т.к. отношение местных крестьян к о. Александру ничем не было вызвано с его стороны. Покойный был редкий добряк всюду пользовавшийся любовью прихожан. Между прочим, при осмотре дома священника благочинный не нашел ни ставленнической священнической грамоты, ни церковной печати, а это заставляет предполагать, что они похищены красными и, конечно, не без цели: теперь им представляется возможность одеть в рясу одного из своих, снабдить его священнической грамотой и церковной печатью, - и его всюду примут, как законно поставленнаго священника, самозванец же может, под видом священника, разрушать дело церкви.

       По пути из дома священника банда встретила волостного казначея Фому Ивачева и ограбила его, по слухам, на 20.000 руб., причем многие бандиты называли его по имени и отечеству. Из Морозовскаго красные отправились в с. Грушевское. Это село вообще в округе известно, как большевистское, и там грабить никого не пришлось, но красные арестовали священника о. Василия Шкретовскаго. Однако местные крестьяне вступились за него и он немедленно был освобожден. Далее банда направилась в Кузнецкий Разсадник и оттуда в с. Ваганово, но по слухам, там убийства совершено не было. В эти местности уже прибыли правит. войска и чехословаки и конечно, банда в 23 чел. будет скоро изловлена.

       Между прочим, бандиты по пути своего кровавого шествия всюду грабят лошадей. Так они ограбили и убитаго о. А. Воробьева. Они хотели взять и вторую его лошадь, но оказалось, что она не идет под седлом. Много усилий бандиты употребили взять третью лошадь покойнаго, оцениваемую в 15.000 руб., но ничего с ней сделать не могли: умная лошадь не пошла с чужими людьми из ограды.

                                                                                                                                                                                                                                                                                                       В. С.

                                                                                          Сибирская жизнь. 1919. № 199.

 

 

«ЗОЛОТЫЕ КУПОЛА» 2014 г. 26 ноября

КУЗБАССКАЯ ГОЛГОФА

 

Погибшие в годину безумья и зла

         Мы продолжаем серию публикаций, посвященных 95-летию первых мученических подвигов за веру Христову наших соотечественников на территории современной Кемеровской области в ХХ веке. В конце ноября 1919 г. в с. Березово были убиты священник Иоанн Оттыгашев и староста храма заштатный псаломщик Иннокентий Окороков, в с. Кандалеп - священник Игнатий Булгаков. Эти населенные пункты сегодня входят в состав Новокузнецкого района. Расположены они на границе с Алтаем, который в то время стал ареной боевых действий между готовящимися к отступлению частями Белой армии и бандами красных «партизан». В Гражданской войне, как известно, больше всего страдало мирное население, среди убитых было немало священно- и церковнослужителей.

        В периодической печати этого периода отсутствуют материалы о названных трагических событиях. Единственными источниками по восстановлению памяти об убиенных служат метрические книги, где сохранились записи о смерти, и воспоминания очевидцев.

 

Священник Иоанн Гаврилович Оттыгашев

       Отец Иоанн родился в семье миссионера священника- инородца Гавриила Оттыгашева 13 сентября 1881 г. В 1902 г. он окончил Томскую духовную семинарию и 2 сентября Преосвященным Макарием, епископом Томским и Барнаульским, был рукоположен во священника к церкви с. Индерского Барнаульского уезда Томской губернии. Через два месяца по прошению перемещен к Пророко-Ильинской церкви в с. Ильинском (Красноярском) Кузнецкого уезда. 24 мая 1907 г. отец Иоанн переведен к Свято-Троицкой церкви в с. Березовском того же уезда. В этом храме батюшка прослужил вплоть до своей мученической кончины. За время служения был членом православного миссионерского общества (1903– 1909), членом благочиннического совета (1906–1912), депутатом общеепархиальных съездов (1907–1915), с 18 ноября 1914 г. нес послушание благочинного 14-го округа. 25 января 1906 г. Преосвященным епископом Макарием награжден набедренником. Ко дню Святой Пасхи 1911 г. архиепископом Макарием награжден скуфьей. В семействе своем имел жену Антонину Васильевну. Старшая дочь Галина родилась 24 апреля 1903 г., сын Иннокентий - 21 июня 1905 г. и младшая Лариса - 12 марта 1908 г.

 

Иннокентий Львович Окороков

        Иннокентий Львович родился в 1861 г. в семье священника. После учебы в Томском духовном училище 15 октября 1877 г. назначен псаломщиком к церкви с. Монастырского Кузнецкого уезда. 19 июня 1881 г. Преосвященным Петром, епископом Томским и Семипалатинским, посвящен в стихарь. 17 октября 1885 г. определен псаломщиком к Спасо-Преображенскому собору Кузнецка. Через некоторое время И.Л. Окороков перемещен к Троицкой церкви с. Березовского Кузнецкого уезда. 11 сентября 1903 г. по болезни уволен за штат, а через десять лет, 15 февраля 1913 г., выбран старостой этого храма. В 1907 г. был утвержден в должности попечителя Березовской церковно-приходской школы.

      У Иннокентия Львовича от первого брака после смерти жены осталось три сына. Старший Иоанн служил священником в с. Топтушинском на Алтае, Василий был священником в Николаевской церкви Томска, Иаков окончил Томский технологический институт. Во втором браке с дочерью священника Параскевой Павловной Красноцветовой росли дочери: Мария, 14 лет, обучалась в Бийской женской гимназии, и Валентина, 10 лет (данные о семье приведены на 1915 г.). Старший сын И.Л. Окорокова отец Иоанн был убит  красными партизанами под предводительством Толмачева осенью того же 1919 г. Дочери Марии Иннокентьевне тоже пришлось разделить участь отца и брата: она была зверски убита роговцами в декабре 1919 г. во время погрома Кузнецка. В воспоминаниях Г.Т. Тагаева, хранящихся в Государственном архиве Кемеровской области, говорится, что Мария работала в Кузнецке в «земстве в качестве переписчицы».

      Иннокентий Львович был убит 25 ноября 1919 г., а отец Иоанн Оттыгашев на следующий день – 26-го. В воспоминаниях участников событий сведения об убийцах расходятся: одни приписывают эти убийства анархистам Новоселову и Рогову, другие - отряду большевика Толмачева. Церковь в Березово «партизаны» сожгли. Похоронены убитые были на сельском кладбище, которое до настоящего времени не сохранилось. Заочное отпевание состоялось только 7 апреля 1920 г. в уже восстановленном храме этого села.

 

Священник Игнатий Александрович Булгаков

      Отец Игнатий родился по одним данным в 1865-м, по другим - в 1869 г. в крестьянской семье. Образование имел домашнее. Состоял на военной службе, был участником Русско-японской войны. В 1908 г. И.А. Булгаков значится крестьянином деревни Ильинской Нижнечулымской волости Барнаульского уезда, запасным унтер-офицером. 28 марта 1908 г. назначается псаломщиком к церкви с. Инкинского Томского уезда, 10 сентября 1911 г. перемещен к церкви с. Урезского Каинского уезда, 1 сентября 1912 г. - к церкви с. Суздальского Барнаульского уезда. Рукоположен в сан диакона 8 ноября 1914 г. 30 апреля 1915 г. переведен к церкви с. Верх-Тулинского Томского уезда.

      10 мая 1916 г. рукоположен во священника к церкви с. Кандалепского Кузнецкого уезда. Был награжден серебряной медалью в память 25-летия церковно-приходских школ, юбилейным крестом в память 300-летия царствования Дома Романовых. В семействе у батюшки была жена Пелагея Владимировна и сын Иоанн, родившийся 11 ноября 1909 г. В 1915 г. вместе с ними проживала мать отца Игнатия – Вера Семеновна, 78 лет.

       Отец Игнатий был убит 23 ноября 1919 г. Отпевание совершалось 31 декабря в Кузедеевской церкви. Место погребения батюшки не установлено. Среди старожилов Кузедеева сохранились воспоминания о том, что красные «партизаны» привезли в село арестованного священника, привязали к лошади и таскали по улицам, пока он не умер. Имя мученика, к сожалению, неизвестно, но, возможно, речь идет именно об отце Игнатии.

                                                                                              Протоиерей Максим МАЛЬЦЕВ.

 

«ЗОЛОТЫЕ КУПОЛА» 2015 г. 25 февраля

Кузбасская голгофа

 

В дни мятежного волненья

        Мы продолжаем серию публикаций, посвященных 95-летию первых мученических подвигов за веру Христову наших соотечественников на территории современной Кемеровской области в ХХ веке. Декабрь 1919 года «знаменателен» массовыми убийствами мирных жителей, погромами, а точнее, уничтожением десятков храмов. Это было делом рук красных «партизан», в большинстве своем негативно настроенных к православному укладу жизни народа. Все происходило на фоне активного наступления Красной Армии и восстановления советской власти в Сибири.

      В городе Кузнецке за относительно небольшой промежуток времени поочередно побывали несколько отрядов красных «партизан» под предводительством Тагаева, Побызакова, Черкасова, Толмачева, Рогова и Новоселова. Все они внесли свою «лепту» в погромы в городе. Были сожжены все четыре городских храма, впоследствии восстановить удалось только Преображенский собор, богослужения в котором совершались вплоть до его закрытия в 1930-е годы. Собор сохранился до наших дней и является памятником архитектуры. Уже в наше время рядом с местом, где стоял уничтоженный кладбищенский Успенский храм, была построена часовня, посвященная всем невинно убиенным кузнечанам в годы Гражданской войны.

       Цифры убитых горожан в разных источниках разнятся – от нескольких десятков до нескольких сотен. Еще большая цифра погибших приводится в очерке В. Зазубрина «Неезжеными дорогами», опубликованном в 1926 году в альманахе «Сибирские огни». «Из четырех тысяч жителей Кузнецка, - пишет Зазубрин, - две тысячи легли на его улицах. Погибли они не в бою. Их, безоружных, просто выводили из домов, тут же у ворот раздевали и зарубали шашками. Особо именитых и лиц духовного звания убивали в соборе. Редкая женщина или девушка избегла гнусного насилия. Рубились люди, так сказать, по классовому принципу...»

       Сколько точно погибло людей от «партизанского» террора, сказать трудно. Среди убитых были и многие выдающиеся жители города. Сведения о священнике Одигитриевской церкви отце Николае Рудичеве, священнике Преображенского собора отце Алексее Петропавловском и старосте этого же собора Максиме Окулове приводятся далее.

       В архивных воспоминаниях очевидцев злодеяния вне города Кузнецка приписываются отрядам Рогова и Новоселова. Например, сожжение церкви и убийство священника села Томского, которое расположено на территории современного Прокопьевского района, отца Иоанна Книжникова. Убийство священника села Атаманово (нынешний Новокузнецкий район) отца Михаила Ерлексова. Продвигаясь от Кузнецка до Щегловска, «роговцы» сожгли церкви в селах Бачатском и Гурьевском, в последнем жертвой борцов за «народное счастье» стал староста храма Константин Туев. Других сведений об убитых в воспоминаниях не найдено – возможно, причты к этому времени покинули приходы. В селе Подгороднем (территория находится сейчас в черте города Новокузнецка) церковь «партизаны» сожгли, но священника Николая Скворцова не тронули. А в Барачатах и Щегловске говорится о сожженных храмах и убитых священниках, дьяконе, псаломщиках и старосте, но кто были убитые, можно только предполагать. В селе Кольчугинском – это современный город Ленинск-Кузнецкий – «роговцы» сожгли храм и зверски расправились с местным священником Василием Никодимовым и священником села Старо-Пестерево отцом Тихоном Одигитриевским…

       Единственными источниками по восстановлению памяти об убиенных служат метрические книги, где сохранились записи о смерти, и архивные воспоминания очевидцев. Многие сведения о священниках, мирянах и фотографии, приведенные ниже, публикуются впервые.

 

Священник Николай Никифорович Рудичев

     Родился отец Николай 6 мая 1863 г. в семье священнослужителя в Полтавской губернии. В 1888 г. закончил Полтавскую духовную семинарию. С 27 декабря 1888 г. по 2 марта 1889 г. служил псаломщиком в Преображенской церкви г. Полтавы. 24 сентября 1889 г. рукоположен во священника и до 7 мая 1893 г. служил в храме с. Книтовка Гадячского уезда Полтавской губернии. Состоял законоучителем и наблюдателем церковно-приходских школ, являлся членом Свято-Макариевского братства. С 11 октября 1893 г. по 3 июня 1899 г. – священник Спасо-Преображенского собора г. Кузнецка Томской губернии. В 1894–1899 гг. руководил церковно-приходской школой, состоял законоучителем женского училища, являлся председателем Кузнецкого отделения епархиального училищного совета. С 1899 г. по 17 октября 1901 г. – священник Пророко-Ильинской церкви в с. Красноярском (Ильинском) Кузнецкого уезда. Одновременно был законоучителем в народном училище этого села. До 30 ноября 1906 г. – священник Спасо-Преображенского собора в г. Кузнецке, а с 30 ноября этого года - настоятель Богородице-Одигитриевской церкви в г. Кузнецке. Служа в Преображенском и Одигитриевском храмах, отец Николай состоял законоучителем в мужском и женском приходских училищах, в высшем начальном училище. Дважды назначался на должность духовника благочиния 14-го округа (1904–1908гг.; 1910–1915гг.), дважды исполнял обязанности благочинного 14-го округа (1 июля –17 сентября 1904 г.; 3 мая 1908 г. – 1 декабря 1909 г.).

      За период своего служения отец Николай был неоднократно награжден церковными наградами: в 1897 г. серебряной медалью в память царствования императора Александра III, 3 марта 1898 г. – набедренником, 20 апреля 1900 г. – благодарностью епископа Томского и Барнаульского Макария, 25 января 1902 г. - скуфьей, 6 мая 1906 г. – камилавкой, в 1909 г. – медалью на двойной Владимиро-Александровской ленте в память 25-летнего существования церковно-приходских школ империи, 6 мая 1913 – наперсным крестом, в этом же году – серебряной медалью в память 300-летия царствования дома Романовых.

   

Священник Николай Рудичев (во втором ряду второй справа) с учащими и учащимися Кузнецкого женского приходского училища. (Из фондов Новокузнецкого краеведческого музея.)     

   Из послужного списка за 1915 г. известно, что батюшка вдовствовал, имел трех дочерей: Надежду - 1894 года рождения, Лидию - 1898 г. р. и Евгению - 1899 г.р. Надежда обучалась в Петрограде, а Лидия и Евгения в Бийском женском училище.

      Согласно архивным воспоминаниям отец Николай был доставлен в штаб Рогова для допроса. По одним сведениям, Рогов лично отпустил его, батюшка подходил уже к воротам своего дома, и здесь его настигли и зарубили «партизаны». По другим сведениям, сразу после допроса его вывели из штаба и убили во дворе.

 

Священник Алексей Иванович Петропавловский

       Родился отец Алексей в 1866 г. в семье псаломщика в Ниже- городской губернии. Закончил три класса Сергиевского духовного училища Нижегородской епархии. В 1900 г. участвовал в сражениях во время Китайского (Боксерского) восстания. 21 марта 1901 г. рукоположен во диакона, а 10 мая того же года во священника. С 21 марта 1901 г. по апрель 1902 г. служил в Алтайской духовной миссии с. Улала Бийского уезда Томской губернии, был духовным следователем благочиний Алтайской духовной миссии. С 10 мая 1902 г. – священник-миссионер в с. Тайна Бийского уезда. В 1906 г. награжден набедренником.

       9 ноября 1911 г. назначен священником в Спасо-Преображенский собор г. Кузнецка, занимал должности заведующего школами, законоучителя приходского училища, кандидата благочиннического совета. В 1909 г. удостоен медали на двойной Владимиро-Александровской ленте в память 25-летнего существования церковно-приходских школ Российской империи - юбилейная серебряная медаль императоров Александра III и Николая II. Ко дню Св. Пасхи 1912 г. награжден скуфьей, 21 февраля 1913 г. – юбилейным крестом в память 300-летия царствования дома Романовых.

      Супруга отца Алексея Мелания Петровна родилась в 1879 г. Из клировой ведомости за 1915 г. известно, что дочери Инна, 15 лет, и Ольга, 13 лет, обучались в Томском епархиальном женском училище, сын Владимир, 12 лет, - в духовном училище, а Калерия, 18 лет, Елена, 8 лет, и семимесячная Серафима находились «при отце».

     Отца Алексея убили в Преображенском соборе, где он прослужил восемь лет своей жизни.

 

Максим Эммануилович Окулов

       Максим Эммануилович родился в 1863 г., был кузнецким купцом 2-й гильдии. В послужном списке за 1915 г. говорится, что имел собственный дом, который при советской власти использовался под почту и в 50-60 гг. ХХ в. был снесен. Где получил образование, неизвестно, записано, что грамотный.

     В должности старосты Спасо-Преображенского  собора города Кузнецка состоял с 27 мая 1900 г. до своей мученической смерти. Под судом и следствием не состоял. Поведения «весьма хорошаго». Также в документе говорится о том, что за время служения Окулова в должности церковного старосты пожертвовано им из собственных средств на украшение ризницы и другие нужды храма более пятисот рублей. 6 декабря 1911 г. был награжден серебряной медалью «За усердие».

     Максим Эммануилович был женат на Ольге Емельяновой, дочери кузнецкого купца Леонида Никандровича Емельянова, у которого он первоначально служил приказчиком. В семье Окуловых было два сына: Иван (трагически погиб в 1915 г.), Евгений (в 1920-х умер от тифа в Томске).

Семья М.Э. и О.Л. Окуловых.

Ольга Леонидовна Окулова с сыновьями.

      Максима Эммануиловича убили вместе с Ольгой Леонидовной в Преображенском соборе, который потом подожгли. Все убитые в городе были похоронены на городском кладбище, до наших дней оно не сохранилось.

 

Священник Иоанн Николаевич Книжников

     Отец Иоанн родился в 1872 г. в семье священника. В 1889 г. окончил курс Барнаульского духовного училища. На следующий год назначен псаломщиком к градо-Барнаульской Знаменской церкви. В 1903 г. перемещен к церкви с. Быстрый Исток Бийского уезда, на следующий год переведен к церкви с. Устьянское Змеиногорского уезда. 10 июня 1906 г. рукоположен во священника к церкви с. Саввушкинское того же уезда. На следующий год перемещен к храму с. Титовское Змеиногорского уезда. В 1914 г. определен на псаломщическое место к церкви с. Ново-Георгиевское того же уезда. 16 июня 1915 г. назначен в Духосошественскую церковь с. Заводо-Томское Кузнецкого уезда.

      Из клировой ведомости за 1915 г. известно, что супруга отца Иоанна Аполинария Алексеевна родилась 5 января 1875 г. Старшая дочь, Анна, родилась в 1896 г., работала учительницей в д. Араличевой Кузнецкого уезда. Марфа родилась в 1897 г., работала учительницей здесь же, в Заводо-Томском. Ольга родилась в 1900 г., обучалась в епархиальном женском училище. Георгий родился в 1903 г., обучался в Барнаульском духовном училище. Кроме того, с родителями жили Петр, Александр, Павел и Александра. Последняя родилась в 1914 г.

      По воспоминаниям старожилов села Томское, которые в свое время собирал ныне покойный настоятель Покровского храма города Прокопьевска иерей Евгений Костиков, «роговцы» сожгли церковь, а на следующий день на пепелище зарубили шашками отца Иоанна. Храм в селе впоследствии не был восстановлен. На его месте в 1997 г. отец Евгений установил поклонный крест.

 

Священник Михаил Яковлевич Ерлексов

       Родился отец Михаил в 1868 г. в семье священника. В 1891 г. окончил Томскую духовную семинарию по 2-му разряду. 20 июля 1891 г. рукоположен во священника к церкви с. Петровское Барнаульского уезда Томской губернии. В 1894 г. в награду преподано архипастырское благословение. В 1897 г. удостоен бронзовой медали за участие в Первой Всероссийской переписи. С 10 февраля 1898 г. по 10 октября 1900 г. служил в Мариинском Никольском соборе, исполнял должность уездного наблюдателя церковно-приходских школ. В 1898 г. награжден набедренником. До 7 сентября 1904 г. – уездный наблюдатель церковно-приходских школ Кузнецка, совершал службы в храмах г. Кузнецка и с. Ильинского Кузнецкого уезда. В 1902 г. награжден скуфьей. С 1904 г. по 13 мая 1907 г. – священник в Александро-Невской церкви г. Колывани Томского уезда. 6 мая 1907 г. награжден камилавкой. До 1 октября 1911 г. – настоятель Троицкого собора г. Колывани. В 1908–1910 гг. являлся членом благочиннического совета. С 1911 г. по 3 августа 1914 г. – священник в с. Чулымском Барнаульского уезда. До 1 ноября 1915 г. – священник в с. Петуховском Томского уезда. 6 мая 1915 г. награжден наперсным крестом. С 9 января по 29 октября 1915 г. снова был уездным наблюдателем церковно-приходских школ Кузнецка.

      1 ноября 1915 г. назначен священником в храм с. Атамановского Кузнецкого уезда.

Священник Михаил Ерлексов в период служения в селе Атаманово.

      В послужном списке за 1915 г. говорится, что жену отца Михаила звали Мария Николаевна, родилась она 24 февраля 1870 г. Старшая дочь Ольга родилась в 1892 г., работала учителем в церковно-приходской школе. Сын Иннокентий родился в 1894 г., находился на военной службе. Валентина родилась в 1898 г., обучалась в епархиальном женском училище.

      В донесении уполномоченного Кузнецким райаппаратом содержатся некоторые подробности трагической кончины отца Михаила. Он был застрелен неким Кузнецовым Г.П., которого Рогов освободил из Кузнецкой тюрьмы. После освобождения Кузнецов «вступил в красногвардейский отряд, с которым и выехал в село Атаманово, где арестовал священника и, не довезя до города Кузнецка, расстрелял последнего». Далее в документе уточняется, что именно с этого момента, то есть с убийства священника, Кузнецов «начал себя проявлять активным большевиком».

      В воспоминаниях родственников отца Михаила представлена иная версия гибели священника. Местные крестьяне предупредили батюшку о том, что к нему домой собираются прийти безбожники с целью ограбить и убить. Крестьяне спрятали матушку с детьми, а отец Михаил остался дома. Убийцы притащили с собой большой деревянный кол, которым размозжили голову священнику и, не найдя денег, удалились. Место погребения отца Михаила не установлено.

       Исповеднической оказалась и кончина его отца, протоиерея Якова Ерлексова. Он был арестован большевиками в начале 1921 г., после допросов болел и умер 23 мая 1921 г. Похоронен в Улан-Удэ за алтарём храма.

 

Константин Игнатьевич Туев

        Константин Игнатьевич был бузулукским мещанином, родился в 1868г. Обучался в Кузнецком училище. Много лет являлся старостой Троицкой церкви с. Гурьевского. В клировой ведомости храма за 1914 г. говорится, что имеет собственный дом, в семействе – жена и дети. По сведению благочинного, поведения «очень хорошаго». В следующем 1915 г. благочинный 13-го округа священник Александр Калугин обращается с ходатайством в Томскую духовную консисторию о награждении архиерейской благословенной грамотой Туева Константина Игнатьевича к празднику Св. Пасхи. Это все немногочисленные сведения, которые известны о Константине Туеве.

     Константин Игнатьевич был сожжен «роговцами» в храме, в котором прослужил старостой долгие годы.

 

Священник Василий Васильевич Никодимов

      Отец Василий родился в мещанской семье в 1878 г., окончил Учительскую семинарию в Симбирской губернии. Со 2 февраля 1898 г. по 11 июня 1899 г. служил надзирателем Бийского катехизаторского училища. 29 июня 1899 г. рукоположен во диакона, а 1 июля того же года - во священника. До 15 октября 1901 г. служил в улусе Солтанском Кузнецкого уезда Томской губернии. С 1901 г. по 10 января 1917 г. служил священником в с. Осколковском Бийского уезда. В 1909 г. награжден набедренником, а в 1912 г. - скуфьей. В 1909г. избран депутатом, а 10 декабря 1914 г. - духовным следователем благочиния № 47.

      10 января 1917 г. назначен в Покровский храм с. Кольчугинского Кузнецкого уезда. В этом же году награжден камилавкой. В послужном списке за 1915 г. говорится, что супругу отца Василия звали Евгения Степановна, в девичестве - Марсова, родилась она в 1879 г.

Священник Василий Никодимов со своей женой Евгенией Степановной.

16 сентября 1900 г. Фото из семейного архива внучки Тереховой Л. Н.

    Старшая дочь Клавдия родилась в 1899 г., училась в Барнаульской женской гимназии. Сыновья Никодим, 1901 г.р., и Степан, 1903 г.р., обучались в Барнаульском духовном училище. Елизавета родилась в 1905 г., Любовь - в 1908 г., Михаил - в 1909 г., Петр - в 1915 г.

Священник Василий Никодимов со своей семьей в Кольчугино.1917 год.

    По рассказам внучки отца Василия, Степан был репрессирован в 1930-х. Елизавета училась в Томской женской гимназии, впоследствии со своей семьей вернулась в Кольчугино, которое к тому времени уже было городом Ленинск-Кузнецкий, работала бухгалтером и скончалась там в 1986 г. Петр погиб на фронтах Великой Отечественной войны.

      Евгения Степановна после убийства мужа помешалась рассудком. Какое-то время еще с младшими детьми жила в Кольчугино, потом уехала к родственникам в Барнаул, приблизительно в 1933 г., и умерла там           в 1946 г.

 

Священник Тихон Иванович Одигитриевский

Тихон Иванович Одигитриевский. 

       Родился отец Тихон в семье священнослужителя в 1888 г. 10 июня     1909 г. окончил Ставропольскую духовную семинарию по второму разряду. С 25 августа 1909 г. по 5 августа 1912 г. служил псаломщиком в с. Маршанском Барнаульского уезда Томской губернии. 5 августа 1912 г. рукоположен во диакона, а 12 августа того же года во священника. До 20 мая 1916 г. служил в с. Ново-Пестеревском Кузнецкого уезда. С 22 сентября 1912 г. – кандидат благочиннического совета. 10 декабря 1914 г. избран членом благочиннического совета. 20 мая 1916 г. назначен в храм с. Старо-Пестеревского того же уезда. И в этом же году награжден набедренником.

     В послужном списке за 1914 г. сказано, что супругу отца Тихона звали Пелагея Федоровна, родилась она в 1893 г. Дочь Таисия родилась 6 марта 1914 г.

Пелагея Федоровна Одигитриевская (в девичестве Казакова).10 июня 1910 г. Томск.

Священник Тихон Одигитриевский с семьей.

     Запись о кончине отца Василия и отца Тихона содержится в метрической книге церкви села Шабаново, где 16 января 1920 г. и происходило заочное отпевание. Дата смерти - 17 декабря 1919 г., погребены родственниками в с. Кольчугинском. Причина смерти – убиты анархистами. До наших дней могилы не сохранились.

                                                                                                  Протоиерей Максим Мальцев.

 

 

«ЗОЛОТЫЕ КУПОЛА»  2012 г. 26 сентября

 

Время собирать камни

       Последние годы жизни нашего общества можно назвать «временем духовного отрезвления». Все чаще мы вспоминаем известное изречение из книги Екклесиаста: «…Время разбрасывать камни, и время собирать камни».

      До сих пор многие страницы нашей истории, в том числе и истории земли Кузнецкой, преподаются в учебных заведениях и превращаются в убеждения со страниц официальных учебников, написанных историками, вызревшими на большевистской идеологической ниве. Хотя многие из современников давно уже поняли, что в недавнем историческом прошлом все было далеко не так однозначно. Романтический боевой идеал установления якобы справедливой власти под красным знаменем на самом деле был кровавой драмой для всех: и для белых, и для красных, и для людей, совсем не причастных к жаждущим власти.

       Вот один из примеров освещения тех событий на территории современной Кемеровской области, взятый из «Истории Кузбасса» (Кемерово, 2006 г., отв. ред. Н. П. Шуранов): «В Кузбассе развернулось партизанское движение, в середине 1919 года на территории трех уездов, составляющих Кузбасс, действовало до 20 партизанских отрядов… Основную массу партизан составляли крестьяне. Их борьбу стремились направлять большевики…В конце декабря вся территория Кузбасса была освобождена от белых. Об этом Реввоенсовет 5-й армии специальной телеграммой доложил главе Правительства и председателю Совета рабочей и крестьянской обороны В.И.Ленину…» (С.130-131). Лейтмотив сего исследования таков: «Ура! Мы победили!»

       А как обстояло дело на самом деле? Для этого обратимся к документу. Далее мы приводим статью из «Томских епархиальных ведомостей» за 1919 год, где «по горячим следам» описан один из эпизодов борьбы за советскую власть на севере Кузбасса. А точнее – кровавая расправа над мирными жителями: священником, псаломщиками и учительницей церковно-приходской школы в селах Красный Яр и Николаевка бывшего Мариинского уезда Томской губернии. Орфография текста сохранена.

        В целом же на территории Кемеровской области в период братоубийственной гражданской войны приняли мученическую смерть от рук борцов за советскую власть как священнослужители, так и простые миряне. Те имена, которые удалось узнать, вошли в книгу «Новомученики и исповедники земли Кузнецкой», которая вышла в свет в 2011 году. Восстановить справедливость, увековечить имена невинно убиенных – наш долг.

       В связи с решением Кемеровской и Прокопьевской епархии и администрации Кемеровской области о необходимости поиска мест захоронения репрессированных священнослужителей нами была предпринята попытка поиска места захоронения священника Филиппа Михайлова и псаломщика Василия Скворцова, убитых 25 мая 1919 года красными партизанами из отряда В.П. Шевелева-Лубкова в с. Красный Яр (территория современного Ижморского района). В настоящее время предположительное место захоронения установлено. По рассказам старожилов казненные были очень уважаемыми людьми в селе и похоронены местными жителями в с. Красный Яр, с восточной стороны у церкви Успенья Пресвятой Богородицы. Впоследствии эта церковь, как и почти все остальные полторы сотни христианских храмов, была снесена. Её разобрали в 70-х годах прошлого века. Вместе с церковью были снесены и могилы священника и псаломщика, а также местного купца Пушилина И.Ф., выделившего деньги на постройку церкви. На месте церкви был воздвигнут мемориал воинам-односельчанам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны. О храме напоминает только сохранившаяся кедровая роща, посаженная жителями села вокруг новопостроенной церкви, и поклонный крест, установленный в 2000 году.

     Стоит отметить, что мемориал воинам-односельчанам находится в запущенном состоянии. При таком отношении к памяти погибших становится тревожно за наше будущее.

     О месте захоронения псаломщика Григория Бережного и учительницы Анны Бакановской пока неизвестно. Храм в честь святителя и Чудотворца Николая в с. Николаевка (современный Чебулинский район) также не сохранился. На этом месте в начале 2000-х установлен поклонный крест. Информацию об убитых еще предстоит собрать.

      Кузбасской митрополией и учеными-историками продолжается работа по выявлению лиц, подвергшихся репрессиям в годы большевистского террора, поиску мест их захоронений и канонизации погибших как новомучеников и исповедников Российских. Надеемся, что представители местной власти и все кузбассовцы отнесутся к этой благородной акции с пониманием и поддержкой.

                                                          Анатолий КУЛЕМЗИН, доктор

                                                        культурологии, профессор КемГУКИ.

                                                                 Протоиерей Максим МАЛЬЦЕВ,

                                                       председатель комиссии по канонизации святых

                                                         Кемеровской и Прокопьевской епархии.

 

«Томские епархиальные ведомости» № 12. 1919 год

      В ночь на 12 мая н.с., в с. Красноярское, Мариинского уезда, нагрянула банда красных и сразу вступила в перестрелку с милицией. Милиционеры, расстреляв патроны, удалились. Утром 12 двое из красных (по уверению красных – Лутков и Голиков) явились в дом священника о. Филиппа Михайлова и потребовали с него контрибуцию в 5000 р. Таких денег у о. Филиппа не оказалось и он выдал им имевшиеся налицо 3000 руб. Бандиты поблагодарили, но заявили, что этих денег мало и посоветовали о. Филиппу выпросить денег взаймы у крестьян. – «Вы, батюшка, здесь человек популярный и всеми любимый, как это оказалось» при спросе населения, а потому наверняка просимую сумму вам крестьяне дадут охотно. Батюшка пошел искать по селу деньги, а бандиты сняли вооружение, верхнюю одежду и расположились отдохнуть, при чем вступили в беседу с хозяйкой. – «знаете-ли, мы караем только провокаторов и доносчиков. Будьте корректны, и мы Вас не тронем». Батюшка принес 2000 р., отдал их бандитам и бандиты удалились, пообещав полную безопасность всему семейству о. Филиппа.

        К вечеру 13 мая, из дома священника стали наблюдать, что крестьяне начали складывать имущество и увозить за село. На вопрос о причине этого, крестьяне объявили, что ожидается карательный отряд и они опасаются, что их село будет выжжено за сочувствие красным. Посоветовавшись, священник и псаломщик решили, что они, как люди нейтральные, не имеют чего опасаться с той и другой стороны, потому могут остаться ночевать дома. Впрочем и бежать было некуда. Крестьяне выезжали на заимки, а у причта, конечно, никаких заимок не было. Во всяком случае ночь провели в тревоге. О. Филипп ночью долго молился и читал акафист Божией Матери.

      Утром жена священника в окно увидала двух зверообразных красногвардейцев, которые верхом на конях подъезжали к их дому, и вышла к ним навстречу. На улице они увидели, что сюда же местный большевик – хулиган Галкин привел псаломщика Василия Венедиктовича Скворцова. Из разговора красногвардейцев выяснилось, что страшная беда по неизвестной причине грозила и Скворцову и священнику. Матушка хотела предупредить мужа, но не успела. Хулиганы вошли в дом и потребовали, чтобы священник шел за ними. Жена священника, дети и его престарелая мать стали упрашивать негодяев отпустить батюшку, предлагали им взять все, что есть в доме. Матушка хватала негодяев за руки, просила: «если есть против нас какое обвинение, то гоните меня по селу плетьми, только оставьте батюшку». Злодеи были неумолимы и чуть не убили прикладом бедную женщину. Подчинившись своей участи, о. Филипп, благословив жену и детей, простился с тещей и матерью и отправился на свою голгофу. За ним побежала жена с воплем и просьбами. Посредине села, упомянутый выше, Галкин, загородив дорогу жене священника, заявил, что он убьет ее, если она сделает еще шаг вперед. Матушка возвратилась немного назад с намерением бежать за мужем другой дорогой. Здесь она встретила дочь псаломщика Скворцова, которая ехала за своим отцом и поехала на телеге вместе с ними. Дорогой повстречался им красногвардеец, который шепнул что-то кучеру, везшему обеих женщин, и кучер отказался везти их дальше. Здесь матушку догнали ея дети и стали ее уговаривать возвратиться домой. Пришлось подчиниться участи.

      Между тем с обреченными на смерть, как передают очевидцы, случилось следующее. Священник сначала шел пешком, а потом выбился из сил и упал. Случайно проезжал около этого места крестьянин на телеге. Священника и псаломщика посадили на телегу и повезли дальше. Священник держал себя мужественно и только молился. Псаломщик страшно волновался и рвал на себе волосы. Оба они не знали, за что их хотят убивать. Впоследствии выяснилось, что батюшку обвинил в сношении с Правительством (Российское правительство адмирала А.В. Колчака. – Прим. ред.) учитель Златогорской школы Алексеев, у которого Лутков стоял со своим штабом и у которого потом нашли станок для резания пуль из машинных гвоздей, иначе сказать, у него был патронный завод для красноармейской банды. Алексеев потом был расстрелян по суду. На псаломщика донесла солдатка, что он состоял секретарем попечительства о мобилизованных, обделив ее когда то пособием.

       Подъезжали к месту казни. Бедный Василий Венедиктович в безумном ужасе сделал попытку бежать. Красноармейцы ударили его прикладами, а батюшка взял за руку и сказал: «Василий Венедиктович, скоро конец нашим страданиям, мужайся, ибо претерпевший до конца спасен будет». Приехали в осинник. О. Филипп, по требованию, слез с телеги и попросил позволения помолиться. - «Будет тебе, всю жизнь молился». Однако-же о. Филипп успел положить четыре земных поклона, мужественно встал перед своими убийцами, скрестивши руки («храбрый поп!» - говорили потом бандиты), и сказал: «Стреляйте, только разом и в одно место». Раздалось четыре выстрела, одна рука батюшки откинулась в сторону, другая осталась на груди и он, как сноп, повалился бездыханный на землю. Пришла очередь несчастного Василия Венедиктовича. В ужасе рванулся он в сторону от бандитов и был пристрелян ими в затылок.

      Сделав дело, вся компания отправилась обратно в село. Здесь принялись грабить принадлежащее священнику имущество; тащили ковры, шубы, подушки; ломали шкафы, ящики; приглашали к грабежу также и местных обывателей и многие из них этим делом занялись с удовольствием, а некоторые, под видом грабежа, старались спасти для несчастного семейства хоть что-нибудь.

       Матушка с детьми в это время укрывалась у одной бедной вдовы. Скоро до нее дошел слух, что ее решили поднять на штыки. Пришлось укрыться в другом доме к одному крестьянину, который и укрыл их под полом. Здесь они прожили еще дня три-четыре. Далее крестьянин отказал им в приюте и они ночью, ползком крадучись, пробрались снова к ранее приютившей их вдове. Новое их местопребывание стало известно красной банде и к ним был послан один красноармеец, имевший, повидимому, приказание покончить с ними. Посланный был знаком с семейством священника и выполнить приказание ему было неловко. Он страшно волновался, поминутно просил воды и спрашивал: «Покажите мне Женю (маленький сын священника). Где Женя? Жаль мне Женю». В руках у него был наган, которым он нервно вертел во все стороны. Наконец, быстро вскочив на ноги, он направился к двери и на ходу сказал: «Судьба ваша до завтра». Завтра же пришел правительственный отряд и измученное семейство было спасено, пробыв под страхом смерти 9 суток. Банда же, конечно, бежала.

      Шестидесятилетняя мать о. Филиппа, как оказалось, следовала за сыном до места казни, здесь была узнана, избита прикладами до полусмерти и брошена с моста в болото. Здесь ее нашли крестьяне и еле живую привезли в соседнюю деревню.

      После смерти священника Михайлова осталось трое сирот, жена, мать и теща. После смерти псаломщика Скворцова - 8 человек сирот.

       10 мая в с. Николаевку нагрянула банда красных и принялась грабить имущество священника. Хозяина дома не было и вся злоба грабителей обрушилась на его беззащитную жену. На помощь к бедной женщине прибежала учительница местной школы Анна Степановна Бакановская, которая стала смело уговаривать бандитов.

- Ты кто такая?

- Учительница…

- Небось и закон Божий преподаешь?

- Конечно преподаю. Если не учить детей Закону Божию, то они будут такими же негодяями, как вы.

     Учительницу выволокли на улицу и отрубили ей голову. Сюда же привели местного псаломщика Николая Беренскаго. Его обвиняли в том, что он, согласно приговора, ездил по селу и собирал ругу. Перед казнью он помолился, стал на колени и наклонил голову. Какой-то один из борцов за свободу ловко и не задумываясь исполнил роль палача. Повидимому, социалистический рай, а с ним свобода, равенство, братство и неприкосновенность личности при- ближаются к нам быстрыми шагами.

А. К. Н.

   

В нескольких строчках целая жизнь

     

Священник МИХАЙЛОВ Филипп Петрович.

Родился в семье казака. 1883(1881) – 25.05.1919, с. Красный Яр Мариинского уезда Томской губернии.

Образование: три класса Красноярской учительской семинарии (1899). Московские пастырские курсы (1911).

Служение: 1901–1907 – учительствовал в разных школах. 26.02.1912 –04.08.1912 – рукоположен во священника и служил в церкви с. Ново-Алексеевского Томского уезда Томской губернии. 04.08.1912 – 16.09.1914 – священник в с. Боровлянском Барнаульского уезда Томской губернии. 16.09.1914 – 25.05.1919 – священник в с. Красный Яр Мариинского уезда Томской губернии.

Священник Филипп Михайлов со своей женой Антониной Афанасьевной.

   Награды: серебряная медаль за 10-летнюю учительскую деятельность. Крест и бронзовая медаль в память 300-летия царствования дома Романовых.

Кончина: 25.05.1919 – убит вместе с псаломщиком Василием Скворцовым бандой красных партизан в с. Красный Яр Мариинского уезда.

   

Псаломщик СКВОРЦОВ Василий Венедиктович.

Родился в семье священнослужителя. 1874 – 25.05.1919, с. Красный Яр Мариинского уезда Томской губернии.

Образование: один класс Томского духовного училища.

Служение: 18.04.1887 – 26.05.1892 – послушник при Томском Богородице-Алексеевском мужском монастыре. 26.05.1892 –10.09.1908 – и.д. псаломщика в с. Тундинском Мариинского уезда Томской губернии. 1899 –1902 – учитель церковно-приходской школы в с. Тундинском. 10.09.1908 –21.09.1916, 05.1917 – 25.05.1919 – псаломщик в с. Красный Яр Мариинского уезда.

Василий Венедиктович Скворцов с супругой Надеждой Павловной и детьми Евлампией, Антониной (1908-1915), Людмилой и маленьким Геннадием. Эта фотография (скорее всего 1913 г.) бережно хранилась в семье сестры Клавдии Венедиктовны и подарена её правнучкой Колокольцевой Ириной Владимировной.

Надежда Павловна – вдова псаломщика Василия Скворцова. 1960-е гг.

Фотография из архива комиссии по канонизации святых Кемеровской епархии.

 

Награды: 14.06.1913 – бронзовая медаль за участие во Всероссийской переписи.

Кончина: 25.05.1919 – убит вместе со священником Филиппом Михайловым бандой красных партизан в с. Красный Яр Мариинского уезда.

     

 Псаломщик БЕРЕЖНЫЙ Григорий Иванович.

Родился в семье крестьянина. 1874 – 23.05.1919, с. Николаевское Мариинского уезда Томской губернии.

Служение: 05.05.1900 – 11.02.1907 – псаломщик в с. Мазаловском Томского уезда Томской губернии. 25.09.1907 – 14.09.1908 – псаломщик в с. Тюменевском Мариинского уезда Томской губернии. 04.05.1909 – 1910 – псаломщик в с. Мазаловском Томского уезда Томской губернии. 18.04 –  31.10.1912 – псаломщик в с. Алексеевском (Поперечный Искитим) Томского уезда. 27.07.1916 – определен псаломщиком в с. Ампалыкском Мариинского уезда. 07.05.1917 – 23.05.1919 – псаломщик в с. Николаевском Мариинского уезда.

Кончина: 23.05.1919 – убит бандой красных партизан вместе с учительницей церковно-приходской школы Анной Степановной Бакановской в с. Николаевском Мариинского уезда.

     

Учительница БАКАНОВСКАЯ Анна Степановна. 

? – 23.05.1919, с. Николаевское Мариинского уезда Томской губернии.

Служение: до 23.05.1919 – учитель Закона Божиего в церковно-приходской школе в с. Николаевском Мариинского уезда.

Кончина: 23.05.1919 – убита бандой красных партизан вместе с псаломщиком Григорием Бережным в с. Николаевском Мариинского уезда.

 Из книги «Новомученики и исповедники земли Кузнецкой», Кемерово, 2011.

 

 

«ЗОЛОТЫЕ КУПОЛА»  2017 г. 26 декабря

Кузбасская голгофа

Бессильно зло, мы вечны, с нами Бог...

 

Мы продолжаем серию публикаций, посвященных грядущему 100-летию первых мученических подвигов за веру Христову наших соотечественников на территории современной Кемеровской области в ХХ веке.

В 1919 году, в разгар Гражданской войны, от рук красных партизан пострадал священник села Драчёнино (современный Ленинск-Кузнецкий район) отец Матвей Подлесский и несколько односельчан – их заживо сожгли в храме. В периодической печати тех лет сведений об этой трагедии не найдено, единственным подтверждением служат воспоминания родственников и очевидцев. В Государственном архиве Кемеровской области хранится воспоминание одного из участников установления советской власти в Кузбассе А.А. Бутолина. Поскольку в духовенстве видели идейного непримиримого врага, в нем содержится типичное для того времени обвинение в "конрреволюционной" деятельности. Он пишет, что в 1918 году в селе Драченино кулаки во главе со священником убили двух коммунаров Новоселова. Впоследствии, в апреле или мае 1919 года, отряд И. Новоселова «загнал купца, попа, и кулаков этого села в церковь и сжег их в отместку за убитых товарищей». Родственники отца Матвея утверждают, что это произошло в декабре 1919 года, когда отряд И. Новоселова был объединен с отрядом Г. Рогова и совершал свой кровавый «рейд» по Алтаю и Кузбассу.

Иван Новоселов происходил из сибирских крестьян, был уроженцем села Буерак Кузнецкого уезда, как и Григорий Рогов ненавидел интеллигенцию и особенно духовенство. С полей Первой мировой войны вернулся убежденным анархистом ...

Осенью 1918 года. Боевые операции сопровождались массовыми грабежами, а также насильственными действиями в отношении мирного населения. Сам Новоселов на допросах откровенно заявлял, что на его глазах совершено убийств «бессчетное множество». В воспоминаниях партизана В.А. Булгакова содержатся сведения о том, что члены отряда Новоселова, которых он называет головорезами, воспитаны были в беспредельной ненависти к буржуазии, в особенности его разведка. Для разведчика убить попа или вообще контрреволюционера – «величайшая награда, которую преподносили наилучшим героям разведки», им «давали монопольное право расстреливать или рубить попов». Классовая ненависть, месть, беспредельная жестокость сопровождала действия партизан его отряда.

Сейчас на месте Петропавловского храма в Драчёнино установлен поклонный крест в память о храме и о пострадавших в нем за веру Христову. Возрожден и приход в селе - он размещается в приспособленном помещении. Предлагаем вниманию читателей статью из газеты «Белгородские епархиальные ведомости» за 2009 год и надеемся, что данная публикация послужит делу сохранения памяти жертв братоубийственной войны.

 

Священник Матвей Яковлевич Подлесский

Отец Матфей родился в 1876 году в мещанской семье. 15 июня 1894 года окончил курс обучения в Бийском городском катехизаторском училище. 16 февраля 1895 года указом Томской духовной консистории допущен к исполнению псаломщических обязанностей к Николаевской церкви с. Солонеченское Бийского уезда. Указом консистории от 24 июля 1896 года принят в духовное звание. 15 сентября 1896 года резолюцией Преосвященнейшего Мефодия, епископа Бийского, викария Томской епархии, согласно прошению, переведен к Троицкой церкви с. Куюганского того же уезда. 10 сентября 1900 года Преосвященным Сергием, епископом Бийским, викарием Томской епархии, рукоположен во диакона к Христорождественской церкви с. Ваганово Кузнецкого уезда. По своему прошению 24 августа 1901 года епископом Томским и Барнаульским Макарием переведен к Михаилоархангельской церкви с. Смолинского того же уезда. С 1894 по 1903 год занимал должности учителя церковно-приходских школ. 8 сентября 1903 года Преосвященным Макарием, епископом Томским и Барнаульским, рукоположен во священника к церкви Архистратига Божия Михаила с. Таскаевского Каинского уезда. В церкви святых апостолов Петра и Павла в селе Драчёнино отец Матвей служил с 30 сентября 1905 года.

С 15 сентября 1909 года был законоучителем церковной школы грамоты. С 15 августа 1910 года состоял противосектантским миссионером в своем благочинии.

За труды и усердие по школьному делу преподано архипастырское благословение Преосвященного Макария, епископа Томского и Барнаульского, 24 ноября 1901 года. За усердное исполнение пастырских обязанностей ко дню Святой Пасхи 1908 года награжден набедренником, 1916 года – скуфьей.

2 июня 1900 года Матвей Яковлевич венчался с дочерью священника Евдокией Петровной Скворцовой, которая родилась 2 февраля 1878 года. Их дети: Владимир родился 7 июля 1901 года, Серафима 3 июня 1904 года, Алексей 8 февраля 1907 года, Нина 23 января 1910 года, Руфина 21 октября 1911 года, Елена 30 июня 1918 года.

Матушка Евдокия Петровна Подлесская.

Отец матушки Евдокии священник Петр Иванович Скворцов много лет прослужил в селах на территории нашей современной области, последним местом служения был храм села Барачаты Кузнецкого уезда. Скончался батюшка 18 ноября 1910 года. По рассказам родственников, трое сыновей отца Петра стали священниками, и все пострадали в период массовых политических репрессий.

Матвей Яковлевич Подлесский с тестем Скворцовым Петром Ивановичем.

Внучка отца Матвея Екатерина Петровна Качанко вспоминает, что батюшка был миссионером – крестил телеутов и шорцев. Был очень любим и уважаем односельчанами. Рассказала она и об обстоятельствах гибели отца Матфея. Его вместе с дьяконом закрыли на замок в церкви и подожгли ее. Один крестьянин – Наум Московкин, бросился их спасать, сорвал замок, но был убит выстрелом в спину партизанами и брошен в горящую церковь. У Московкина остался годовалый ребенок. Ковры из дома партизаны порезали саблями, подстилали на коней. Евдокия Петровна после всего пережитого неделю не могла разговаривать. О месте захоронения отца Матвея и других погибших, к сожалению, не известно.

Еще одна внучка, Вера Андреевна Левинова, рассказала, что всего в семье родились 8 детей, но двойняшки Геннадий и Зоя умерли во младенчестве. Она сообщила не только о гибели отца Матвея, но и о жизненном подвиге матушки Евдокии, о судьбах других членов семьи. Приводим ее воспоминания.

– Дедушка был убит 19 декабря 1919 года. Священника и еще несколько мужчин деревни Драчёнино согнали в храм и подожгли. Сожгли людей только потому, что они православные. Все происходило на глазах жен и детей. Матушка Евдокия с детьми тоже там была. Мою маму, как самую маленькую, ей было всего 1.5 года, матушка Евдокия держала на руках, а все остальные дети стояли, как говорится, мал мала меньше: дочери Серафима, Нина, Руфина и сын Алексей. Старший Владимир учился в то время в гимназии в Томске. После случившегося бабушка на месяц потеряла разум, она просто не выдержала такого испытания, но постепенно сознание к ней вернулось.

Бабушка с дедушкой прожили вместе 19 лет и за все время ни разу друг на друга не повышали голос, прожили душа в душу, растили шестерых детей. Жили хорошо, дружно, в достатке. Из утвари остались только 4 серебряные ложки (приданое матушки Евдокии). Всего в наборе было 24 ложки, но время от времени бабушка меняла их на деньги и покупала еду, когда не хватало средств. В нашей семье хранится венчальная икона отца Матвея и матушки Евдокии. Остался и фамильный альбом, в котором фотографии с первого года их совместной жизни.

Когда дети выросли, то матушка Евдокия жила на их попечении, переезжая от одного к другому. Всех внуков вынянчила. Никто из нас, девяти внуков, не ходил в детский сад. Бабушка сама учила нас грамоте, читала сказки. Помню, что у нее был очень нежный голос. В 5 лет я уже читала газеты, запоем читала книги. Бабушка знала много молитв и каждый вечер подолгу молилась перед иконами, а мне очень нравилось слушать ее. Всех своих внуков она крестила, для всех нас она является крестной матерью. Бабушка прожила очень тяжелую жизнь – она одна кормила, обувала и одевала шестерых детей. Кем она только не работала: и мыла, и стирала, и шила, хорошо готовила. Люди ее нанимали на мероприятия с большим количеством гостей, где она готовила и накрывала столы. Бабушка шила и вязала так аккуратно, что нельзя было отличить ручную вязку от машинной. Она и печи умела класть, и сено косить, и жать пшеницу. Это позволило выжить нашей семье в трудные годы. А еще она обладала даром врачевания - разбиралась хорошо в лечебных травах и могла принимать не только простые роды, но и сложные. За ней приезжали из соседних сел на лошадях, чтобы она помогла женщинам при трудных родах.

Умерла Евдокия Петровна Подлесская в январе 1966 года на 92 году жизни, похоронена в Белгороде на кладбище Николо-Иоасафовского собора. По женской линии в семье Подлесских все долгожители. Евдокия Петровна практически не болела, умерла тихо.

Старший сын отца Матвея Владимир учился в Томске в гимназии. Когда еще отец Матвей был жив, Владимир пропал без вести. Он собирался домой на Рождество, но не приехал. Больше Владимира семья не видела. Мы всегда выписывали «Известия», надеясь найти его. И мама моя Елена Матвеевна Подлесская, выйдя замуж, не поменяла фамилию, веря, что и через много лет по этой фамилии Владимир может ее найти. Но этого так и не произошло.

Сын Алексей стал инженером-маркшейдером, т.е. специалистом по горному делу, работал на шахте, делал расчеты. Серафима работала учителем младших классов, но во время войны, когда ей было чуть больше сорока лет, она умерла от туберкулеза. Руфина и Нина работали бухгалтерами. Младшая дочь Елена – моя мама - получила высшее образование, окончила плодоовощной институт в городе Мичуринск Тамбовской области. Во время войны она работала в Челябинске агрономом на предприятии по выращиванию и переработке овощей для нужд фронта. После войны наша семья переехала в Курск, где Елена Матвеевна трудилась в отделе сельского хозяйства статуправления, а в 1954 году, после образования Белгородской области, мы обосновались в Белгороде. Умерла Елена Матвеевна 13 июля 2017 года, прожив 99 лет".

Добавим, что трое внучек отца Матвея, в том числе и сама Вера Андреевна Левинова, стали врачами. Она более 30 лет работала педиатром в городском роддоме, а потом в детской поликлинике №4. Муж Веры Андреевны Виктор Иванович на протяжении 45 лет трудился врачом–рентгенологом в Белгородской областной больнице.

Протоиерей Максим Мальцев.

 

Любовь и в огне не горит

 

Девяносто лет назад, в 1919 году, далёкое сибирское село ужасалось происходящему здесь святотатству, кощунству, полному беспределу. Богоборцы сжигали заживо священника в сельской церкви. У душегубов-поджигателей не было ни сострадания, ни жалости, ни ответственности пред Богом и людьми. Бешеный азарт и жгучая ненависть ко всему православному испепелили их души. Лица их были страшные и обезображенные, действия – порывистые и непредсказуемые. К этим нелюдям уже нельзя было подступиться...

Селяне стояли чуть поодаль и смотрели на тёмные фигуры, снующие возле пожарища, и кровавые всполохи огня. В этом огне мучительно умирали их храм, их батюшка, вековой уклад сельской жизни, то, что было дорого их дедам-прадедам и что должно было стать основанием счастья и благополучия их потомков.

Очевидцев было много. И среди них – жена священника, матушка Евдокия и шестеро батюшкиных детей. Самой старшей из них – Серафиме – было четырнадцать лет, самой младшей – Елене – чуть больше годика. Матушка Евдокия поседела и постарела тогда на глазах. От пережитого потрясения – заживо сожгли мужа, без вести пропал восемнадцатилетний сын-первенец, воспитанник Томского епархиального училища – больше месяца она была в состоянии умопомрачения. Молодая вдова жила пока только в прошлом.

 

+ + +

Вот она, ещё юная девушка, живёт в родительском доме на Алтае и ждёт приезда незнакомца, своего будущего жениха. Он ехал издалека, «за триста вёрст» – ясно всплывает в памяти каждая подробность. Любящие родители ещё до начала смотрин заверили свою дочь: «Дуня, мы тебя неволить не будем». А неволить и не надо было: Матфей ей пришёлся по душе сразу. А она – ему. Господь вознаградил за умение ждать и хранить целомудрие обоих. Выпускнику духовной семинарии, псаломщику Матфею Подлесскому, тогда было уже двадцать четыре года, девице Евдокии Скворцовой – двадцать два. Они повенчались в самом начале двадцатого века и жили девятнадцать лет дружно и счастливо, неся тяготы друг друга. А потому в их доме всегда были тишь да гладь да Божия благодать. Дай Бог всем так жить!

Глава семейства – настоятель храма в селе Драчёнино, что под Кемерово, – слыл в округе самым образованным и любознательным человеком. В доме священника была большая библиотека. Потом, вскоре после октябрьской революции, её, конечно, отобрали. Богослужебные и святоотеческие книги представители новой власти сожгли, а классику и научно-техническую литературу отвезли в читальные избы уезда. Уже потом, став школьниками, Алексей, Нина, Руфина и Елена Подлесские брали книги на несколько дней для прочтения, на которых была печать, свидетельствующая, что раньше эти книги принадлежали их отцу.

Кроме библиотеки в доме была ещё и музыкальная гостиная, в которой проходили рождественские ёлки и пасхальные представления. На этих праздниках звучала классическая музыка. И батюшка, и старшие дети его обладали прекрасным музыкальным слухом. Они играли на фисгармонии, гитарах, мандолинах.

На Пасху, Рождество, другие двунадесятые праздники после Божественной литургии в гости к батюшке и матушке всегда приходило много людей, особенно детворы. В этом гостеприимном доме было всем радостно и интересно. Отец Матфей в конце праздничного представления подходил к заветному сундуку, в котором были сладости: засахаренные фрукты, монпансье, леденцы на палочках и много других вкусностей – и раздавал всем-всем. Раздавал, пока большой сундук не опустевал. А к следующему торжеству опять ехали в город и накупали подарков, чтобы наполнить сундук...

Особенно готовились к Светлому Христову Воскресению. Сам-то (Сам – так почтительно матушка звала отца Матфея) как уходил в церковь в Великий четверг раным-рано, так до Воскресения и был там денно и нощно. Перед пасхальной службой приходил домой, но ненадолго. Приляжет на два-три часа, а потом опять в церковь – готовится к продолжительной ночной службе.

Домочадцам своим напоминал, чтобы в церковь приходили пораньше, иначе потом будет трудно протиснуться сквозь толпы народа. А у неё всегда было столько хлопот по хозяйству, особенно в Великую субботу. В этот день пекла много куличей, сама делала творог, а потом из него пасхи. За скотиной надо было успеть убрать и дать корму (они держали коров и даже лошадей), ну и, конечно, всем (и детям, и себе) приготовить нарядные одежды...

Казалось, с ног уже валилась. На переодевание сил едва хватало. Но как только заходила в церковь с детками, усталость как рукой снимало, такая радость охватывала.

 

+ + +

Овдовевшая матушка жила в счастливом прошлом, отказываясь воспринимать действительность, и это спасло её от нового сокрушительного удара. Через несколько дней после чудовищного злодейства новые хозяева жизни пришли, чтобы описать и забрать всё имущество семьи. Посреди комнаты они расстилали простыни и складывали на них всё, что можно было только унести. Хозяйка дома смотрела на их действия отсутствующим взглядом. Маленькие дети её плакали навзрыд. Они остались голы и босы, как погорельцы. Одну-единственную икону только и удалось сохранить. Это был небольшой образ Спасителя – благословение матушке Евдокии от её родителей.

Пред этой иконой голодные, продрогшие ребятишки плакали и молились. Молились и плакали. Господь услышал молитвы сирот – приехала тётушка и забрала всех к себе, хотя у неё самой муж был тоже священник и детей своих было много. Но там Божией милостью матушка Евдокия уже пришла в себя, осознав, что какими бы ни были невосполнимыми потери мужа, старшего сына и всего нажитого, ей нужно растить, воспитывать дочек, младшего сына и любить их за двоих.

А ведь испытания только начинались. Бывшая попадья, чтобы прокормить детей, бралась за любую работу: летом нанималась на покосы, жала серпом рожь, даже клала печи. Но выжили, выстояли они благодаря матушкиному таланту врачевания. Этот талант был даром от Бога. Она хорошо знала лечебные свойства трав и умела принимать роды. Даже самые трудные.

 

+ + +

Три внучки Евдокии Петровны Подлесской станут впоследствии врачами. И одна из них – Вера – ещё учась в Курском медицинском институте, рассказала преподавателю-профессору, как её родная бабушка принимала без хирургического вмешательства затянувшиеся более чем на сутки роды с поперечным положением плода. При этом и ребёночек, и роженица остались живы. Профессор выслушал, задал уточняющие вопросы, удивился бабушкиной находчивости и сделал однозначный вывод:

– Если бы Ваша бабушка училась в институте, то она была бы светилом в медицине.

Но Евдокия Петровна не училась не только в мединституте, но и в школе. В девятнадцатом веке мало кого из девочек отдавали в учение, больше заботились о том, чтобы они умели шить, вязать, вышивать, выполнять всю женскую работу по хозяйству и быть образцовыми мамами. Всё это с малых лет матушка освоила «на отлично». Она обладала проницательным умом и была очень мудрой, потому что искренне и истинно верила и доверяла Богу, и просила каждодневно у Него – Подателя всех благ – вразумления.

 

+ + +

Сам Господь научал её. Во время всеобщего отступления от Бога, тотальной слежки и подозрительности, распада нормальных взаимоотношений между людьми матушка Евдокия учила своих детей любви к Богу и ближнему, поступать везде и всегда по совести, дорожить семейными и дружескими отношениями. И дочери, и сын матушкину науку постигли хорошо. Они были очень дружны между собою, и дружбу эту пронесли через годы и все невзгоды. Если у кого-то из них что-либо случалось, все остальные сразу же приходили на выручку. Никто из их родни не ссылался ни на отсутствие времени, ни на сложившиеся обстоятельства, ни на географические расстояния. А уж мамочка сразу же мчалась туда, где требовалась помощь.

В 1935 году у одной из внучек началось серьёзное заболевание, чтобы вылечить его, необходимо было сменить климат. Семье дочери, в которой была больная девочка, из Сибири пришлось переезжать в Старый Оскол. В скором времени сюда же переселилась и матушка Евдокия со своей младшей дочерью. Елене тогда было шестнадцать лет.

 

+ + +

Именно здесь, на Белгородчине, с семьёй Елены прожила вдова священника, заживо сожжённого в церкви, до конца своей жизни. Она по-прежнему каждодневно подолгу молилась и помогала всем, кто нуждался в её помощи. И делала это всегда очень деликатно.

В начале пятидесятых годов Подлесские-Кузьмичёвы жили в доме № 28 по улице Садовой, а младшеклассница Верочка училась в школе № 1. Уже со второго класса ей пришлось учиться во вторую смену. Восьмилетней девочке нужно было каждый день одной проходить через парк (который был тогда как лес) и мимо городского кладбища. Было страшно. Очень. Особенно зимой. И однажды она рассказала об этом своей бабушке. Та успокоила и посоветовала: «А ты иди и молись всё время: «Господи, спаси и помилуй...» И Вера ходила и молилась, и страх отступал.

Весной 1961 года, после полёта Юрия Гагарина в космос и после активной антирелигиозной кампании в детсадах-школах, внуки её начали повторять услышанное от учителей, воспитателей: «А ведь Гагарин слетал в космос и никакого Бога там не видел...»

Мудрая бабушка отвечала просто, но уверенно: «А Бог выше всех космосов». И после этого осеняла крестом, благословляя на всё доброе, внучат.

О, сколько раз пришлось ей уверять, что Бог выше всего, и своих чад, когда их обзывали поповскими отродьями и жестоко обижали, унижали, не принимали в институты, тормозили их профессиональный рост. Но Божией милостью, материнскими молитвами и своим трудолюбием все дети вышли в люди: Серафима была учительницей, Алексей – инженером, Нина и Руфина – бухгалтерами, Елена – агрономом и экономистом.

Младшая дочь могла возглавить и статистическое управление Белгородской области. Все качества, необходимые для главы статуправления, у Елены Матвеевны были, и её кандидатура очень серьёзно рассматривалась в верхах. Но когда выяснили, что отец её был священнослужителем, ей было чётко и ясно сказано: дочь попа не может быть руководителем такого ранга.

«Проглотить» эту обиду было неимоверно трудно. Но рядом была мамочка, которая умела утешать...

 

+ + +

Матушка Евдокия отошла ко Господу перед праздником Рождества Христова в 1966 году. Ей исполнилось уже восемьдесят восемь лет. Отошла тихо, мирно, безболезненно.

Хоронили вдову священника на кладбище около Иоасафовского собора. Прихожанкой этого собора она была долгие годы. Стоял холодный январский день, а на похороны собрались не только родные, знакомые, но и малознакомые люди. Многие плакали, почувствовав себя осиротевшими, особенно – зять Андрей Александрович, в доме которого Евдокия Петровна Подлесская жила свои последние двадцать лет.

– Ты посмотри, сын-то как убивается. Редко теперь так переживают смерть родителей, – говорила одна старушка другой.

– Да это зять её! – объяснили знакомые.

– Зять?! Да чтоб так плакал, ну... – обе старушки были очень удивлены.

Вот такая светлая мама – матушка жила на нашей Белгородской земле. Жила и хранила память о прежней России, о православном укладе жизни, о счастливых семейных взаимоотношениях. Всем дочерям, зятьям, сыну, невестке, внукам и правнукам она неустанно рассказывала о былом, а жизнью своей показывала, как нужно правильно жить и любить. И эта память, и эта действенная любовь, которая, по слову апостола Павла, долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит... – именно такая любовь осталась в потомках священнической четы Подлесских.

 

+ + +

Младшая дочь их – Елена – по-прежнему живёт в Белгороде. Прошлым летом, в июле, она отметила своё девяностолетие. За четыре месяца до юбилея Елена Матвеевна почувствовала себя плохо. Эта удивительно энергичная, обаятельная женщина перестала есть и даже вставать с постели. Дочь и зять, опытные и высококвалифицированные врачи, терялись в догадках: что за болезнь и как её правильно лечить. Больная ни на что не жаловалась, давление было нормальное, сердце билось ровно. И в то же время она слабела на глазах. Доктора – дети её – создавали все условия для скорейшего выздоровления. Но, увы...

– Нам уже казалось, что маму мы теряем, – вспоминает сейчас её дочь Вера Андреевна Новикова.

А тогда, год назад, Елена Матвеевна, видя их старания, попросила: «Позовите мне батюшку, хочу исповедоваться и причаститься». Просьба больной была выполнена сразу, в тот же день. Исповедовал и причащал рабу Божию Елену иерей Владимир Тимофеев, клирик Преображенского кафедрального собора...

И уже на второй день после Причастия, к великому удивлению и всеобщей радости родственников, раба Божия Елена встала и вернулась к своему обычному образу жизни. Любовь победила! Господь явил это чудо по молитвенному заступничеству её отца, священника-страдальца, и матери, с достоинством пронесшей тяжкий крест попадьи и вдовы.

Сейчас Елена Матвеевна Подлесская (она сохранила свою девичью фамилию) вместе со своими родными готовится к встрече Пасхи. Это, даст Господь, будет для неё девяностая первая Пасха!

 

Вероника ДЖАВАДОВА.

 

(Белгородские епархиальные

ведомости №4-5 (апрель-май), 2009 год)

 

 

Священник Павел Иванович Кобылецкий

Павел Иванович Кобылецкий происходил из польских дворян. Отец его Иван Иосифович был сослан из Польши в Сибирь, здесь женился на Александре Прокопьевне, и в 1873 г. в семье родился сын Павел.

Образование Павел Кобылецкий получил, окончив в 1895 г. полный курс Томской духовной семинарии по 2 разряду. В этом же году в возрасте 22 лет рукоположен в сан священника. С 20 февраля 1898 г. состоял уездным наблюдателем церковно-приходских школ Змеиногорского уезда и следователем 29-го благочиния. В 1899 г. был переведен в Николаевскую церковь села Верх-Ануйское Бийского уезда. С сентября 1901 г. жизнь отца Павла была связана со Свято-Троицкой церковью села Брюхановского Кузнецкого уезда. После установления советской власти село Брюхановское было переименовано в Красное, сегодня это Ленинск-Кузнецкий район Кемеровской области.

Священник Павел Иванович Кобылецкий был удостоен нескольких наград: за труды по первой всеобщей переписи населения Российской Империи – бронзовая медаль в 1897 г.; за усердную пастырскую службу – набедренник в 1901 г.; 1905 г. – скуфья; 1909 г. – Архипастырское благословение с выдачей грамоты; 1912 г. – Архипастырское благословение с выдачей грамоты за заслуги по церковно-школьному делу. К празднику Святой Пасхи 1918 г. награжден камилавкой. Имел серебряную медаль в память 25-летия церковно-приходских школ.

Отец Павел Кобылецкий с матушкой Верой Николаевной.

Жену отца Павла звали Вера Николаевна, родилась она 9 сентября 1873 г. В семье Кобылецких воспитывались пятеро детей: четверо сыновей и дочь. Петр родился 29 июня 1898 г., Мария – 19 июля 1899 г., Иннокентий – 25 ноября 1905 г., Александр – 9 июня 1908 г., Михаил – 7 ноября 1910 г. В Брюхановском Вере Николаевне принадлежал деревянный дом, в котором и жила семья.

Служители Свято-Троицкого храма несли народу не только слово Божие, но и грамоту – еще в 1898 г. в Брюхановском открылась церковная школа, в которой обучалось 30 человек. В 1902 г., уже при отце Павле, эту школу грамоты переименовали в церковно-приходскую. Таким образом, в селе функционировали две школы – церковно-приходская и по линии Министерства просвещения, в которых обучались более 100 учащихся.

Вступив в должность настоятеля, священник Павел Иванович Кобылецкий задумал возвести в селе Брюхановском каменный храм: предыдущий деревянный сгорел в 1898 г., и службы велись в молитвенном доме, сооруженном на пепелище.

В Томскую Духовную Консисторию было направлено письмо, в котором отец Павел сообщал: «…с самого первого дня моего служения в селе Брюхановском я прилагаю все старания к тому, чтобы расположить прихожан к постройке храма, и, благодарение Господу Богу, прихожане 2 февраля 1903 г. постановили приговор о постройке в селе Брюхановском каменного храма, который бы мог вместить 500 молящихся; при этом прихожане проявили согласие внести в кассу попечительства на постройку вышеозначенного храма по 19 рублей с каждого лица мужского пола от 15 до 60-летнего возраста в продолжение четырех лет». Однако согласия на возведение каменного храма не давали раскольники, проживавшие в деревне Димитриевской и входившие в состав прихода. «Несмотря на все мои убеждения… своим упорством тормозят святое дело построения храма Божиего. Горько, больно до глубины души такое затруднение пастырскому сердцу», – пишет отец Павел в консисторию. Но настойчивость священника дала результаты.

В 1907 г. была утверждена проектная документация каменной Брюхановской церкви. За основу при возведении храма откорректирован один из типовых проектов атласа чертежей Священного Синода. Строительство намечалось на прежнем месте, в центре сельской площади. Молитвенный дом отсюда перенесли на местное кладбище, изменив престол во имя преподобного Серафима Саровского.

Торжественное освящение закладного камня Троицкой каменной церкви состоялось 24 июня 1908 г. Его совершил благочинный протоиерей Леонтий Попов в сослужении священников других приходов при большом стечении народа.

После освящения места под строительство храма в с. Брюхановском. 24 июня 1908 г. В первом ряду третий слева - священник Павел Кобылецкий, четвертый - протоиерей Леонтий Попов, благочинный № 13 округа.

По свидетельству старожилов села, строилась церковь из местного кирпича, который производил небольшой кирпичный завод, принадлежавший Павлу Сыскину. Уже через год, 12 июня 1909 г., в Томскую духовную консисторию сообщалось, что «…новостроящийся в селе Брюхановском храм во имя Святыя Живоначальныя Троицы постройкою вчерне окончен». Этап отделочных работ был также непродолжителен и закончен к сентябрю этого же года. В долгожданный день 18 февраля 1910 г. по благословению Томского епископа Макария благочинный протоиерей Леонтий Попов в сослужении клириков Томской консистории и других благочиний совершил торжественное освящение Свято-Троицкой церкви.

Задуманное отцом Павлом с Божией помощью осуществилось: село обрело каменную церковь, батюшка получил возможность совершать службы, обращаться к прихожанам с проповедями в достойном Божием Доме. К 1914 г. в составе прихода, в который входили близлежащие деревни Кокуйская, Ариничева, Дурнова, Камышная, Дмитриевка, Касьма, насчитывалось 5561 человек.

В областном архиве Томска хранятся клировые ведомости Троицкой церкви села Брюхановского, подписанные священником Павлом Кобылецким, за последующие годы вплоть до 1918 г. Шла Гражданская война. Батюшка был свидетелем революционных событий и мятежа в Брюхановском, совершал погребение убиенного в 1918 г. красногвардейцами псаломщика Ильи Мачихина и других односельчан. После 1919 г. – никаких сведений. Долгое время ничего не знали о судьбе отца Павла и родственники.

В 1997 г. в свет вышла книга В. М. Кимеева «Касьминские чалдоны», где приводятся данные о гибели Павла Ивановича Кобылецкого, названы и имена убийц:

«Выступив из Кольчугино 19 декабря (1919 г. – Авт.), отряд И. Е. Сизикова с боями прошел через села Камышино, Мусохраново, Ваганово, Лебедево и 23 декабря соединился с частями Красной Армии. На своем пути от Бачат, партизаны повсюду чинили кровавую расправу над зажиточными дружинниками и их семьями, сжигали церкви, убивали священников. Это было в Бачатах, в Гурьевске, в Брюханово. До прихода регулярных частей Красной Армии брюхановские красные партизаны Дмитрий Иванович Скороделов и Дмитрий Бобровский зарубили шашками священника Павла Кобылецкого, разграбили и сожгли Троицкую церковь, несколько домов зажиточных крестьян».

Факт разорения и сожжения церкви в селе Брюхановском в декабре 1919 г. партизанами из отряда И. Е. Сизикова подтвержден, в частности в воспоминаниях красного партизана Г. М. Батурина

На гибель отца Павла Кобылецкого в декабре 1919 г. указывают и сведения, которые приводит Н. Калиничева, младший научный сотрудник музея села Красное, в статье «Вечное не умирает». Основаны они на воспоминаниях старожилов.

Священник Павел Иванович Кобылецкий принял мученическую смерть в возрасте 46 лет. Причиной могли стать дворянские корни. Вера Николаевна осталась вдовой с пятью детьми, младшему Михаилу было 9 лет.

О дальнейшей их судьбе знаем из рассказов правнучек Павла Ивановича и Веры Николаевны и из архивных документов. В Кемерове живет внучка Иннокентия – сына отца Павла – Марина Юрьевна Абдуллина. По её словам, Вера Николаевна умерла в Кемерове в 1942 г. В Кемерове жил и Иннокентий Павлович, работал бухгалтером в училище связи. Младший сын Михаил и Александр также жили в Кемерове. Все трое были арестованы в 1937 г, проходили по одному делу. Только Михаил 21 октября 1937 г. осужден «тройкой» УНКВД по Новосибирской области за контрреволюционную агитацию к 8 годам лишения свободы, отправлен в Бамлаг. После освобождения уехал в Ставропольский край, там и умер. Детей в семье не было.

А вот Иннокентий и Александр осуждены по ст. 58 п. 2, 58 п. 4, 58 п. 11 УК РСФСР. Расстреляны 5 ноября 1937 г. Постановлением президиума Кемеровского областного суда от 14.11.1957 г. дело в отношении братьев Кобылецких прекращено за отсутствием состава преступления.

Петр проживал в Кемеровском районе, был арестован в 1938 г., осужден по ст. 58 п. 2, 58 п.4, 58 п. 6, 58 п. 9, 58 п. 11 УК РСФСР. Расстрелян 23 марта 1938 г. Постановлением президиума Кемеровского областного суда от 16.04.1956 г. дело в отношении П.П. Кобылецкого прекращено за отсутствием состава преступления. 

В 2014 г. ушла из жизни ещё одна правнучка отца Павла – Марина Вячеславовна Нарышкина, жившая в Ижевске, внучка единственной его дочери Марии Павловны Кобылецкой (по мужу Семеновой). Она рассказывала, что именно в Ижевск, к родственникам тогда уже умершего мужа, убежала из Кемерова ее бабушка Мария Павловна с дочерью после того, как репрессировали четырех ее братьев. «Про репрессии я узнала только во время перестройки, мама как-то сказала, когда зашел разговор о репрессиях в стране вообще, бабушки тогда уже не было в живых», – написала Марина Вячеславовна в письме в музей села Красное в надежде узнать что-то о судьбе прадеда и других родственников.

Храм в Брюханово после Гражданской войны был восстановлен, и с 1922 г. настоятелем в нем служил священник Трифон Савицкий.

В советский период Свято-Троицкий храм в селе пережил разрушение, забвение. Его закрыли в 1930-е гг. Сохранились воспоминания выпускника местной школы 1947 г. Б. И. Берлинтейгера:

– А вскоре с собора стали сбрасывать колокола, рушить купола. Орудия разрушения гнулись, кирпич крошился под ударами, но не ломалась спайка между ними. Храм обезглавили и превратили сначала в склад «Заготзерно», потом пытались приспособить под мастерские местной МТС, наконец, открыли районный Дом культуры. Приходилось потом бывать под сохранившимися церковными сводами: в студенческие годы на танцах, позже – стоять на лекторской трибуне. И всякий раз чувствовалась какая-то неловкость – через многократную побелку и покраску со стен церкви как будто с упреком смотрели лики святых. Религиозный храм не хотел быть храмом другой культуры.

Церковь была возвращена верующим лишь в 1990 г., восстановлена и в 1998 г. освящена. Сегодня величественно возвышается она над селом и хранит память о служивших здесь и молящихся, в том числе о священнике Павле Кобылецком. 5 августа 2018 г. Свято-Троицкий храм отметил своё 110-летие. Торжества возглавил Высокопреосвященнейший Аристарх, митрополит Кемеровский и Прокопьевский.

Свято-Троицкий храм с. Красное - современный вид.

В декабре 2019 г. на стене Свято-Троицкого храма была установлена памятная доска с именем священника Павла Кобылецкого – к 100-летию мученической кончины.

Протоиерей Максим Мальцев.

 

 

 

 

 

Назад к списку